Неуважаемые господа,
прошу исключить меня из членов Союза писателей России, в связи с бесчеловечной, аморальной и безнравственной позицией Союза писателей, выразившейся в поддержке величайшего преступления перед человечеством — нападения и войны с Украиной. Теперь я не хочу иметь с вашей организацией ничего общего. Мне стыдно, что я состояла в вашем союзе и когда-то приняла ваше предложение в него вступить.
Можете считать это письмо официальным заявлением о выходе из Союза писателей России.
Этим поступком вы войдёте в историю как предатели культуры, высокой миссии искусства нести в мир добро и свет и нравственных традиций классиков великой русской литературы.
Поскольку я считаю своим долгом следовать этим традициям, я покидаю ваш постыдный союз.
Ирина Афонская (литературный псевдоним Ива Афонская)
История большой любви
«За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!»
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
Прожив жизнь, иной раз с годами начинается разочарование и сомнение: а есть ли любовь на свете? Или — есть ли она у мужчин, или только у женщин? И я очень рада, что в моей жизни были встречи с людьми, ставшие примером, что она есть — и даже у мужчин бывает, хотя и не часто и гораздо реже чем нам, женщинам, этого бы хотелось. И наверно самым ярким примером является жизнь моего дяди.
Он пронёс свою любовь через всю жизнь. Его любовь длится 70 лет — длиннее, чем иная человеческая жизнь. 70 лет он любил и продолжает любить одну женщину всю свою жизнь, вопреки пошлякам, вешающим женщинам лапшу на уши о моногамности всех мужчин. Его любовь пережила и победила даже смерть — смерть его жены, потому что он продолжает любить её даже через много лет после её смерти. Каждый вечер, перед тем как заснуть, он мысленно разговаривает с ней. Со своей женой Галей они познакомились в 21 год и прожили в любви 53 года — до её смерти в 74 года. Сейчас ему уже 90 лет — и он всё ещё любит её и каждый день мысленно с ней разговаривает и верит, что там, в раю, где она сейчас, она его слышит. Она была красивая, умная, заботливая, нежная, ласковая, верный и преданный друг. Она его любила всю жизнь и ухаживала за ним, как за ребёнком. Они прожили трудную, но счастливую от взаимной любви жизнь.
В жизни моего дяди происходило много мистических событий. Так их союз с женой был ему предсказан. Духом на сеансе спиритизма. Они с другом решили из любопытства сделать опыт спиритизма. Он вызвал дух Ленина. «Почему именно Ленина?» — спросила я. Он даже не мог объяснить, почему выбрал именно его, просто наобум первого, кто пришёл ему в голову. А кто мог первым прийти в голову мальчику советского времени. Дух Ленина предсказал ему, что он женится через 4 года и жену будут звать Галина. На что мой дядя подумал: «Ну и дурак этот Ленин, предсказывает всякую чушь». Ему было только 17 лет, и жениться через 4 года в 21 год так рано он совсем не собирался, тем более, что собирался в это время поступать в консерваторию и сначала окончить её, устроиться куда-то работать, делать карьеру пианиста, и ни о какой ранней женитьбе не думать. К тому же, у него была девушка, с которой они считали, у них любовь и всё серьёзно (то, что кажется серьёзным в 17 лет часто потом таким не оказывается), и если он когда-то потом — после окончания консерватории — и жениться, то на ней, но эту девушку звали Валя, а не Галя, и ни одной знакомой девушки с таким именем у него вообще не было. «Этот дух всё поперепутал, — подумал дядя. — Мою девушку Валя зовут, а он мне какую-то Галю предсказывает, которую я знать не знаю. И вообще я в 21 год жениться не собираюсь.» В результате: они с Валей переезжают жить в разные города и теряют друг друга, в двадцать лет он поступает учиться в консерваторию, там знакомиться с однокурсницей по имени Галя, они полюбили друг друга и в 21 год поженились. Причём учились они сначала на разных курсах, и если бы он, из-за юношеского легкомыслия и безалаберности, не завалил экзамены и не остался на второй год и не продолжал учёбу дальше с другим младшим на год курсом, то они бы так и не встретились. Прямо судьба.
А его друг вызвал дух Пушкина. Дух Пушкина был этим очень недоволен и ругался матом, поскольку в это время спал, и ему очень не понравилось, что какие-то юные потомки ему досаждают и не дают спокойно поспать, но на вопросы ответил. В это время как раз началась война, и его друг спросил, заберут ли его на фронт, и если да, останется ли он жив. Дух Пушкина сказал, что его заберут на фронт и убьют. Так и произошло. Его друг погиб на войне.
Ещё одно предсказание было в 1945 году, когда он был двадцатилетним ещё неженатым молодым парнем, не успел завести детей, и одна цыганка на пляже предсказала ему, что у него будет сын, и будут неприятности из-за сына, но большой человек поможет и всё кончится хорошо. Это предсказание сбылось через 23 года в 1968 году, когда он был женат и имел взрослого сына, уже студента, у которого были неприятности из-за его антисоветских высказываний, но к счастью кто-то из партийных чиновников оказался любителем музыки и почитателем его таланта, и его заступничество помогло.
Во время их трудной послевоенной студенческой молодости они жили также бедно и трудно, как жил в то время весь советский народ.
Когда они поженились, у них не было денег ни на какие дорогие свадьбы и свадебные путешествия — они просто купили бутылку шампанского и знаменитый Киевский торт, пошли вместе в маленький Ботанический сад Киевского Университета (около него дядя сейчас живёт и специально поселился именно здесь — ведь с этим садом связаны самые дорогие для него воспоминания), сели под дерево, выпили шампанского и закусили тортом. Была весна, над их головой пели птицы, вокруг цвели прекрасные деревья магнолии, усыпанные большими розовыми цветами, и лепестки цветов падали на них, как сказочный розовый дождь. Они любили друг друга и были счастливы своей любовью и близостью любимого человека, и им не надо было дорогой свадьбы в ресторане, свадебного платья за бешеные деньги и зарубежных круизов.
Они любили друг друга, поэтому не нуждались ни в каких сексуальных проверках, о необходимости которых твердят в наше время некоторые (совсем не самые умные) люди, и не думали о них: ведь они знали, что жить не могут друг без друга, и хотят быть вместе, а не только спать вместе — хотят каждый день видеть любимого человека рядом. И секс у них был только после свадьбы. И именно поэтому у них было всё хорошо. Там, где есть любовь, сексуальной несовместимости не бывает, и ничего проверять не надо. Она бывает как раз там, где хотят проверять. Потому что проверяют те, кто не любят.
Квартиры у них не было, они скитались по углам. После занятий жена давала частные уроки, он работал концертмейстером и руководил джаз-оркестром в заводском клубе. Руководитель клуба, узнав, что молодая семья не имеет жилья, приказал отгородить от общественного туалета в клубе фанерной стенкой комнатушку в 4 квадратных метра, там они и жили полгода — туалет рядом, общий со всеми посетителями клуба, баня в здании напротив. Поздно вечером, когда в клубе заканчивались мероприятия, они с женой занимались на рояле и пианино, стоявшими в зале. Потом им дали комнату в общежитии, и это казалось им счастьем. Но после окончания консерватории они должны были освободить комнату в общежитии, и переехали к родителям жены в коммунальную квартиру, где жило 7 семей с одной на всех кухней с 3-мя газовыми плитами и 1 туалетом. Там в одной 13-метровой комнате жило 5 человек: они, родители жены и маленький ребёнок, который у них родился. В этой маленькой 13-метровой комнате каким-то чудом умещались две кровати, шкаф, стол, тумбочка, два стула, пианино и детская коляска, где спал ребёнок. И ещё печка, которую топили дровами и углём — центрального отопления не было. Ванной тоже. Только в 1959 году они получили отдельную комнату 18 метров в коммуналке, где жили ещё 4 семьи (всего 4, а не 7!) — и таким условиям были счастливы. В этой комнате они прожили 13 лет, и только в 1972 году смогли переехать в отдельную 2-х комнатную квартиру.
Он очень любил её, но ей казалось, она любила его больше. Как-то раз она спросила у него: «А ты мог бы отдать за меня жизнь?» Он задумался. «Вот видишь — ты задумался, — с обидой произнесла она. — А я бы сделала это не задумываясь».
В 70 лет его супруга тяжело заболела болезнью Альцгеймера, потеряла память, никого не узнавала, в том числе и мужа. Это произошло внезапно: в тот день он уходил на работу в филармонию, и всё было нормально, она проводила его, как всегда. А когда вернулся с работы, она посмотрела на него как-то странно, как будто не видела, и, не обращая на него внимания, подошла к телефону и стала звонить. По разговору он понял, что она звонит ему на работу и спрашивает, на работе ли ещё её муж или уже ушёл. Ей ответили, что уже ушёл, и давно. Он почувствовал, что происходит что-то странное: он вернулся с работы и стоит рядом с ней, а она звонит ему на работу и спрашивает, ушёл ли он. После этого она опять позвонила, теперь уже подруге, и сказала ей, что очень волнуется, потому что её муж Альфред куда-то пропал, с работы ушёл уже давно, а домой не пришёл, и она беспокоится, не случилось ли с ним что-то по дороге. «Что ты такое говоришь? — спросил он её. — Почему ты говоришь подруге, что муж пропал? Вот же я тут стою. А я кто?» Она посмотрела на него растеряно: «Я не знаю. Я не помню».
Так она заболела. Ему пришлось ухаживать за больной женой и продолжать концертную деятельность, несмотря на возраст. Дядя вспоминает об этом нелёгком времени: «Врачи и друзья советовали мне отдать жену в больницу. Но я не сделал этого и счастлив, что ни на один день не отдал никуда мою любимую! Меня спрашивают, как я всё это выдержал. Выдержал я это благодаря присутствию рядом моей любимой. Я знал, что она есть, рядом со мной, я мог её видеть, и это придавало мне силы. Ложась спать, я всегда её на ночь поцелую, перекрещу».
За три дня до своей кончины она на несколько минут пришла в сознание и позвала его к себе. Она снова выглядела как здоровый человек с ясными глазами. Посмотрев на него, она сказала: «Родной мой, я люблю тебя, я всегда тебя любила. Счастья тебе. Я умираю». Слёзы текли по её щекам.
После этого двое суток он не спал, боясь пропустить её кончину, на третий не выдержал и заснул. В пять часов утра он внезапно был разбужен дуновением ветра в лицо и губы. Но все двери и окна были закрыты. Он был уверен, что это его разбудил дух его умирающей жены, она прощалась с ним. Он бросился в спальню — супруга была мертва.
Через 14 лет после её смерти дядя перенёс тяжёлую операцию и, лёжа на операционном столе, погружаясь во тьму после наркоза, в последний миг увидел наклонившееся над ним лицо жены, в образе ангела, прикрывающего его большим крылом. Ангела-хранителя, которым она была для него всю жизнь.
«Всем, чего я достиг в жизни… я обязан моей любимой жене, моему верному другу».
Вторая любовь, длинною в 70 лет
Когда я создала себе сайт и поместила там первую небольшую заметку о своём дяде, я получила неожиданное письмо от незнакомой мне женщины аж из далёкого Уругвая, на другом конце земли. Она писала, что пишет по поручению своей знакомой, которой уже 90 лет, она русская, уже давно живёт в Уругвае, где раньше была директором русской школы при русском посольстве, сейчас на пенсии. Она случайно увидела в интернете мой сайт и статью о моём дяде, а это друг её юности, и просит его адрес, чтобы написать ему письмо и послать посылку с какими-то подарками. Это была Валя — та девушка, с которой встречался мой дядя в 17 лет, до того, как встретил свою жену Галю. Она написала ему письмо, где написала, что, хотя она, конечно, вышла замуж, имела семью, детей, но всю свою жизнь любила только его, пронеся эту любовь через всю жизнь, и до сих пор его любит. Хотя им обоим уже по 90 лет. Вот такая длинная любовь бывает на этом свете.
Это две истории из жизни для тех, кто не верит в вечную любовь.
__________________________________________________________________________________
О творческой биографии моего дяди — статья «ЖИЗНЬ В МУЗЫКЕ»
ВСЕ СТАТЬИ РУБРИКИ «БИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ»
Жизнь в музыке
(Статья написана по материалам книги мемуаров моего дяди Альфреда Кухарева «Моя жизнь в искусстве», они пока не изданы и хранятся в личном архиве).
В этой статье я хочу более подробно рассказать о жизни и творчестве моего дяди, пианиста, народного артиста Украины.
Он родился на Украине в 1925 году, сейчас в 2018 году ему 93 года.
Многое в жизни человека закладывается из семьи. В семье царила атмосфера любви к искусству. Его мама, моя бабушка, много читала, любила музыку, мечтала стать балериной, но из-за трудного времени послереволюционных лет и гражданской войны, её мечта не сбылась. Его отец, мой польский дедушка, не был музыкантом сам, но он очень любил музыку, был знаком с Собиновым, встречался с ним и переписывался, а его двоюродный брат был известный польский пианист, профессор Краковской консерватории Леопольд Маковский. Поэтому идея с детства учить ребёнка музыке, игре на фортепьяно пришла к ним не случайно.
Мой дядя проявлял одарённость и начал выступать с 7 лет, как Моцарт, аккомпанируя на фортепьяно такому же 8-летнему скрипачу на концертах в клубе их города. В 9 лет у него уже была бурная концертная деятельность в разных клубах и домах культуры. Эти дети снова встретились через 16 лет — в Киевской консерватории, куда они оба, не зная о судьбе друг друга, одновременно поступили учиться.
А в 1940 году, за год до начала войны, 15-летним мальчиком на одном из концертов он аккомпанировал известной актрисе Любови Орловой, когда она приехала на гастроли и выступала на встрече с кинозрителями.
Удивительно, как жизнь отдельного человека воплощает историю страны. Когда дяде было 16 лет в 1941 году началась война. Воспоминания его шестнадцатилетней юности — это ночные дежурства по графику во дворе дома на случай налёта немецкой авиации и сброса зажигательных бомб. И будущий пианист записался в народный батальон, где обучали стрелять, бросать гранаты. Но взрывы бомб и канонада войны не могли заглушить звуков музыки. В это же время он играл в джаз-оркестре в военном училище лётчиков, и сам организовал группу из студентов музыкального училища, где в то время учился, они выступали в госпиталях для раненых бойцов и в военных училищах.
Потом эвакуация, и в 1944 году он вернулся домой в Краснодар, продолжать учёбу в музыкальном училище. Жить было негде, и он жил в сарае с земляным полом и деревянными стенами, с печкой, которую топили дровами, только дрова не всегда были. Там, в холодном сарае, на земляном полу, стоял рояль, который ему дали в музыкальном училище, чтобы он мог заниматься. И ещё не закончив учёбу, он уже руководил двумя джаз-оркестрами, которые выступали в госпиталях для раненых бойцов и в клубах.
Мой дядя родился 9 мая. 8 мая 1945 года у его оркестра был концерт, и музыканты, зная, что завтра у него день рожденья, спросили: «Что тебе подарить? Что ты хочешь?» Он ответил: «Хочу, чтобы завтра я проснулся — и война закончилась».
Утром 9 мая 1945 года его друзья-музыканты пришли и разбудили его со словами: «Война закончилась!» Он решил, что они шутят. Но это было правдой. Так ему исполнилось 20 лет. С того памятного всему народу 9 мая 1945 года мой дядя каждый год отмечает 9 мая два праздника: свой день рожденья и День Победы.
Тогда же весной 1945 года директора его музыкального училища попросили прислать хорошего пианиста аккомпанировать приехавшей из столицы известной певице, и он выбрал моего дядю, хотя он был только двадцатилетним студентом. Он не знал, кто эта певица. Но когда на концерте она запела «Синий платочек», понял. Так молодой двадцатилетний студент познакомился с легендарной Клавдией Шульженко. После концерта она сказала ему: «Вы станете хорошим аккомпаниатором, с вами легко и удобно петь». После концерта был ужин в райкоме, что для голодного студента в голодный год окончания войны было очень кстати. Клавдия Шульженко решительно смела с райкомовского стола банки с консервами, бутерброды, пирожки, всё, что под руку попалось, завернула в пакет и отдала ему со словами: «Это студенту. Талант не должен быть голодным».
Спустя много лет в 2008 году дядя, в то время уже известный и заслуженный народный артист, хотя ему было уже 83 года, играл на концерте, посвящённом 100-летию Клавдии Шульженко в Колонном зале. Газета «Коммерсантъ» писала, что концерт вёл «блестящий эстрадный аккомпаниатор Альфред Кухарев».
Осенью того же 1945 послевоенного года он поступил в Киевскую консерваторию. Разрушенный город, голодное и тяжёлое время. Жители города расчищали Крещатик — главную улицу Киева — от руин. Но люди были счастливы, что закончилась война.
Чтобы иметь средства на жизнь, он во время учёбы в консерватории работал концертмейстером в клубе МВД и в воинской части, потом организовал джаз-оркестр студентов консерватории. Комендант студенческого общежития выдавала на комнату ведро угля на два дня. Часто не было света. Воду брали из колонки во дворе. Готовили еду на примусах, керогазах. За керосином стояли в очереди. Голодали, но, преодолевая все трудности послевоенной жизни, учились, увлечённые музыкой. Он снимал угол в двухкомнатной квартире (не комнату, а угол — современным людям может быть непонятно, что это такое — это когда не было своей комнаты, а ставили в угол одной комнаты раскладушку, и на ней он ночью спал — это был его угол. Утром раскладушку убирали до ночи, он шёл учиться в консерваторию). В качестве платы он учил 10-летнюю дочь хозяев играть на фортепьяно.
Его друзья студенты, разделявшие с ним эти трудные голодные годы, как и он, не знали, что в будущем все они станут известными артистами, получат звания заслуженных и народных, лауреатов государственных премий, станут руководителями театров и консерваторий, народных хоров. Среди них были: Виталий Корейко — будущий народный артист Украины и лауреат государственной премии и композитор; Евгений Блинов — будущий заслуженный артист Украины и народный артист России и ректор Свердловской консерватории; Валентин Мальцев — будущий заслуженный артист Украины и руководитель и хормейстер хора Украинского радио; певица Мария Звездина — будущая солистка Большого театра; Владимир Колесников — будущий директор Киевского театра оперы и балета; Николай Кущ — будущий заслуженный арист Украины, организатор и руководитель Черниговского народного хора, который был потом назван его именем; Игорь Шамо — будущий известный композитор.
После окончания консерватории он работал концертмейстером в Киевской филармонии и на республиканской эстраде, где прекрасно играл одновременно и классику, и эстраду, что могут не все музыканты. Он ездил на гастроли по полгода в году, объездил все республики Советского Союза.
Как-то на гастролях в Петербурге аккомпанировал Георгу Отсу. А на гастролях в Свердловске он случайно встретился в ресторане гостиницы с тоже приехавшей туда на гастроли Фаиной Раневской, поселившейся в той же гостинице. Они сидели за разными столиками, и официант попросил их сесть за один — другие столы были нужны для размещения какой-то делегации. Как известно, Фаина Раневская славилась своим остроумием, и по России ходили её анекдоты и меткие цитаты. Официант принёс закуски и первое блюдо, они уже давно всё съели и ждали второе, но официанта долго не было. Раневская начала нервничать и возмущаться, так как хотела отдохнуть. Когда официант наконец пришёл, она посмотрела на него и сказала: «Голубчик, а вы в Москве часто бываете? Вот я смотрю — очень знакомое лицо. Где-то я вас видела, но не могу вспомнить». Он ответил: «Нет, я в Москве не был». Она продолжала: «Может, в Ленинграде как-то мы встречались?» «Нет, и в Ленинграде не бывал». Она назвала ещё пару крупных городов, а потом хлопнула ладонью себе лоб и воскликнула: «А, вспомнила, так вы нам первое блюдо приносили!»
В 1956 году дядя участвовал во Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, с двумя подготовленными им певцами, получившими первую и вторую премии. Там он познакомился с Леонидом Утёсовым, который был членом жюри, и известным джаз-пианистом А. Цфасманом. Он и заместитель министра культуры Давыдов уговаривали его переехать в Москву. Цфасман говорил: «Альфред, переезжайте, будете третьим пианистом в Москве. Первый — это я, второй — Дмитрий Ашкенази, а третьим будете вы». Госконцерт СССР тоже усиленно уговаривал, три года звонил, обещал гастроли, зарубежные поездки. Жена тоже была за переезд в Москву. Но дядя не захотел и остался в Киеве. Почему он принял такое решение — потому что не хотел быть третьим в Москве, привыкнув быть первым пианистом на Украине, и решил, что лучше быть первым в Киеве, чем третьим в Москве, или просто очень любил свой прекрасный город и не хотел с ним расставаться — я не знаю.
В Москве он согласился только поработать пару месяцев, давал концерты на различных известных площадках — в Театре Эстрады, концертном зале «Россия», МГУ, Колонном зале Дома Союзов, на ВДНХ и др. Руководство Театра Эстрады предложило ему принять участие в музыкальном оформлении спектаклей, в которых участвовали известные артисты театра — Мария Миронова, Сергей Менакер, Вера Васильева, Зиновий Гердт. Общение с ними доставило большое удовольствие.
На гастролях в Москве в 1957 году он аккомпонировал на концерте известному оперному певцу И. С. Козловскому.
Творческая деятельность моего дяди связала его и с кино и подарила встречи со многими киноартистами и кинорежиссёрами. Встреча и знакомство с известным кинорежиссёром Александром Петровичем Довженко состоялась в 1957 году у него на даче во время гастролей, когда дядя с группой других артистов давали концерты для строителей Каховской ГЭС. Потом они встречались на Киевской киностудии, где в 1948 — 1965 годах дядя много раз записывал с оркестром песни для фильмов или, как сейчас бы сказали, саундтреки. В процессе этой работы он встречался с известными артистами, среди которых были Н. Пуговкин, Б. Чирков и другие, часто встречался и был хорошо знаком и с режиссёром Сергеем Параджановым. В одной из гастрольных поездок он аккомпанировал известной актрисе тех лет Марии Ладыниной.
В 1970 году в Киеве в Колонном зале филармонии состоялся концерт приехавшей сюда на гастроли из Москвы композитора Александры Пахмутовой и её мужа поэта Николая Добронравова. Они попросили моего дядю аккомпанировать, потому что он был известен как лучший аккомпаниатор Киева. На программке концерта Пахмутова написала: «Альфреду с огромной благодарностью. А. Пахмутова». Дядя хранит эту программку в память о ней.
Долгое творческое содружество связывало дядю с известным певцом, народным артистом Юрием Гуляевым, который предложил ему быть его концертмейстером. Юрий Гуляев проявил себя не только как популярный певец, но и композитор, он написал несколько песен, среди которых известную песню на слова Роберта Рождественского «Желаю вам», которая исполнялась многими исполнителями, в том числе была в репертуаре Муслима Магомаева. С Гуляевым они выступали в Московской консерватории и Концертном зале Чайковского. На одном из концертов присутствовала солистка Большого театра Ирина Архипова и попросила его переехать в Москву и быть её концертмейстером, обещала, что квартиру в Москве ему обеспечит. Но дядя опять не решился на переезд.
Вместе с Юрием Гуляевым и группой артистов они были на гастролях в Ставрополе, когда первым секретарём крайкома там был Михаил Горбачёв. Стояла страшная жара. Вся группа артистов сидели в кабинете дворца культуры в трусах и плавках, один мой дядя стоял в холле одетый. Из кабинета директора вышла возмущённая женщина, подошла к нему и сказала: «Как неприлично ведут себя артисты. Вы здесь единственный приличный человек из всей группы». Это была Раиса Горбачёва.
Вечером после концерта Горбачёв давал приём для артистов, их представили. Пожимая руку Горбачёву, дядя неожиданно для самого себя сказал: «Быть вам генеральным секретарём». Он сам не знал, почему это пришло ему в голову, словно кто-то сверху сказал это за него.
Зарубежные поездки и встречи
Финляндия
Дядя много раз ездил на гастроли за рубеж. Первая поездка была в Финляндию в 1958 году. Это была первая группа советских артистов после войны, и этим гастролям придавалось большое политическое значение.
Первые концерты проходили в Хельсинском университете. Он считался очень реакционным. Зал был переполнен, но аудитория была насторожена. Первый номер — три хлопка. Второй — аплодисментов больше, и с каждым номером всё больше и больше. Закончился концерт громом аплодисментов и морем улыбок, артистам пожимали руки. Лёд растаял. После окончания гастролей посол СССР в Финляндии сказал артистам: «Вы не представляете, какое большое дело вы совершили. Никакой политик не смог бы столько сделать. Спасибо вам!»»Искусство — великая сила», — пишет дядя в своих мемуарах.
Артисты были приглашены на приём во дворец президента Финляндии, выступали в российском посольстве и на Хельсинском телевидении. Второй раз он побывал на гастролях в Финляндии в 1977 году. С тех пор он побывал с гастролями во многих странах, но Финляндия произвла на него наибольшее впечатление своей культурой, чистотой, ухоженностью и спокойствием.
Венгрия, Чехословакия
В 1959 году он был на гастролях в Венгрии, в начале 1969 года в Чехословакии, после ввода туда советских войск в августе 1968 года для подавления восстания против коммунистического режима. Обстановка в стране была напряжённая.
Германия
В начале 70-х годов ему предложили работу концертмейстером в Центральном ансамбле группы советских войск в Германии. Вместе с другими артистами он объездил с концертами все города Германии, принимал участие в международном фестивале молодёжи и студентов в Берлине. Немцы оценивали концерты так: «О-о, концерт фантастиш!» За это время ему приходилось несколько раз выступать перед главой ГДР Хоннекером, приехавшим к нему с визитом Брежневым, на правительственных приёмах и в посольствах иностранных государств. Артисты также были приглашены министром обороны Советского Союза Андреем Гречко в его охотничий домик в лесу. В Веймаре он посетил дом-музей Шиллера и Листа. В последнем сохранился рояль, на котором играл Лист, и дяде разрешили поиграть на этом рояле. Для него как пианиста это было очень приятно — играть на рояле Листа.
Америка
Во время гастролей в Америке было много интересных встреч: с пианистами Владимиром Горовицом, Артуром Рубинштейном, пианистом и дирижёром Мстиславом Ростроповичем, скрипачом Давидом Ойстрахом, композитором Арамом Хачатуряном.
Встреча и знакомство с Мстиславом Ростроповичем состоялась в феврале 1968 года в Нью-Йорке, во время гастролей с концертами с народной артисткой СССР оперной певицей Белой Руденко, которой дядя аккомпанировал. Дядя помнит Ростроповича как остроумного и весёлого человека. Они вместе побывали у самого известного импресарио мира Сола Юрока, вошедшего в историю как «великий импресарио» (это псевдоним, настоящее имя Соломон Израилевич Гурков, уроженец России). Концертная деятельность всего мира управлялась из этого маленького офиса, где в 5 кабинетах работали всего 7 человек. Стены его кабинета были увешаны портретами знаменитостей, с которыми он работал — он начинал свою деятельность ещё в первой половине 20 века, работая с Шаляпиным, Анной Павловой, Айседорой Дункан и Есениным. Он много сделал для развития советско-американских культурных связей и культурного обмена, до и после войны, организовывая концерты советских артистов в США и американских в СССР. Благодаря ему приехал в Россию Ван Клиберн и многие другие известные американские музыканты и состоялись гастроли в Америке ведущих российских артистов, в том числе трупп МХАТА и Большого театра, ансамбля «Берёзка», театра кукол Образцова, музыкантов Давида Ойстраха, Святослава Рихтера, Эмиля Гилельса, Владимира Ашкенази, Мстислава Ростроповича, балерины Майи Плисецкой, оперных певиц Ирины Архиповой, Галины Вишневской и Белы Руденко, с которой, как её аккомпаниатор, приехал мой дядя.
Она была известной певицей, пользовалась успехом и была востребована во многих странах. Их первый концерт в Америке в зале Нью-Йоркской филармонии в 1968 году прошёл с огромным успехом. Зал на 2500 мест был полон, после окончания концерта зал устроил овацию не менее 20 минут. Все американские газеты вышли с заголовками: «Триумфальный дебют Белы Руденко в США». После первого же их концерта в зале Нью-Йоркской филармонии Сол Юрок сказал Белле Руденко: «Америка избалована хорошими музыкантами, а у вас, Белла, пианист — один из лучших, никогда не расставайтесь с ним, и есть одно пожелание публики и моё — в следующий приезд в США чтобы обязательно Альфред играл соло». Американская пресса писала: «Альфред Кухарев — мастер своего дела, аккомпанировал превосходно. Это был триумфальный дебют».
Кроме Нью-Йорка состоялись также концерты в Калифорнии в Лос-Анжелесе и Сан-Франциско, они побывали в Голливуде. Из Лос-Анжелеса они прилетели в город Сакраментов и, разместившись в отеле, пошли пообедать в ресторан, и видят, что на них с любопытством глядят посетители со всех концов зала, даже повара вышли из кухни на них посмотреть. Официант рассказал, что этот интерес вызван публикациями об их сенсационном триумфе в Нью-Йорке.
Там же на гастролях в Америке они встретились с Давидом Ойстрахом.
Ещё одна интересная встреча была в Нью-Йорке. Они шли по улице с Белой Руденко и представителем Украины в ООН — зам. министра иностранных дел Украины, и вдруг он говорит: «Альфред, прямо на тебя идёт живая история» — навстречу им шёл Александр Фёдорович Керенский. Но они не успели подойти и пригласить его на концерт.
В самолёте на пути в Нью-Йорк он познакомился с композитором Арамом Хачатуряном, который пригласил его принять участие в своём творческом вечере в представительстве СССР в ООН и попросил сыграть с ним вместе в 4 руки его знаменитый вальс к драме Лермонтова «Маскарад».
Там же в Америке произошли встречи с пианистами Артуром Рубинштейном и Владимиром Горовцом.
После США они полетели на гастроли в Канаду.
* * *
Дядя проявил себя не только как пианист, но и как композитор — он писал песни на стихи украинских поэтов, они звучали на его юбилейных концертах и авторских вечерах и были тепло приняты публикой. А одна его песня «Матери», написанная в конце 80-х годов, получила большую популярность на Украине, много раз звучала на радио и получила первое место в радиоконкурсе «Пеня года». И даже сегодня, спустя четверть века, она с успехом исполняется во многих городах Украины. Кроме песен, он написал для фортепьяно попурри на темы популярных советских песен о любви, песен о Великой Отечественной войне, классических русских романсов и украинских народных песен.
Пресса писала о нём много раз, называя его «пианистом высокой музыкальной культуры и тонкого художественного вкуса». Газета «Хрещатик» («Крещатик») писала: «Альфред Кухарев — чутливый музыкант, в якому поеднались таланти пiанiста, концертмейстера, педагога i композитора. Все буде горазд, бо сьогоднi за роялем — А. Кухарев».
Газета «Украiна молода» писала в 2010 году: «Альфред Кухарев — музикант вiд Бога. Йому выпала така доля, щоб прославити Батькiвщину у всьому свiтi».
В 2010 году, когда ему было уже 85 лет, в Киевской филармонии состоялся его юбилейный концерт. Газета «Говорит i показуе Украiна» опубликовала сообщение об этом концерте под заголовком: «Такого ще не було!»
Он вёл концертную деятельность до 90 лет (!), при этом играя весь концерт по три часа наизусть без нот (!). Только последние три года он не выступает, и только потому, что произошёл инсульт, и после этого трудно играть на концертах. Но он всё ещё играет на фортепьяно дома для себя и друзей.
Дядя был награждён таким количеством наград, орденов и медалей, что не мог бы одеть их все — они бы не уместились бы на его груди. Он хранит их в серванте, и они занимают несколько полок. А Почётных грамот столько, что не хватило бы стен, чтобы все их повесить. Среди них — грамота со званием «гордость Киева». Самая дорогая для него награда — орден «Святого Великомученника Георгия Победоносца» Украинской Православной церкви, который был вручён митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром в его резиденции в Киево-Печерской Лавре.
О его личной жизни — статья «ИСТОРИЯ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ»
О других членах моей семьи — в статье «МОЯ СЕМЬЯ» ВСЕ СТАТЬИ РУБРИКИ «БИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ»
Моя жизнь с немецким мужем в Германии
ВИДЕО О МОЁМ БРАКЕ С НЕМЕЦКИМ МУЖЕМ:
В конце 2000 года, когда мне было 37 лет, я вышла замуж за фотографа из Германии Урса Швайцера, и уехала к мужу в Германию. Познакомились мы по объявлению в брачном журнале. С моей стороны это не был брак для того, чтобы просто уехать из России — хотя, конечно, если человек намеренно ищет супруга-супругу в другой стране, такая цель тоже всегда присутствует, я много раз была в Европе в турпоездках и очень её любила, хотела там быть всегда, а не две недели в отпуске, и холодный российский климат с полугодовой зимой меня совершенно не устраивал, но это не было для меня главным и уж тем более — единственным, хотя и было, причин было много сразу. Русские женщины воспитываются так, что им с детства внушается, что женщина должна непременно выходить замуж, что это лучший вариант жизни, но, как и у многих российских женщин, моя личная жизнь у себя в стране не сложилась, и в тридцать семь лет я всё ещё была не замужем, и я пришла к выводу, что в России выйти замуж трудно, так как мужчин не хватает и они не очень настроены жениться, может быть, в другой стране это будет легче, там больше свободных мужчин. Также было свойственное всем русским женщинам представление о мужчине как о поддержке и опоре и сильном плече, на которое можно опереться в жизни — такое у русских женщин традиционное воспитание, и только после своего зарубежного брака я поняла, насколько оно неверно и далеко от реальной жизни в наше время. Это усугублялось тем, что перед моим браком, в 1998 году, в России произошёл очень крупный экономический кризис, наверно, самый большой за всё время моей жизни, когда курс доллара резко скакнул с 6 до 30 рублей, и это было первый раз, и началось что-то ужасное: сразу взлетели цены астрономически, половина организаций в Москве в одночасье закрылась, другая половина сократили персонал чуть ли не вдвое. У меня была хорошо оплачиваемая работа, я имела возможность ездить в отпуск за границу. Я потеряла работу, найти новую было сложно — везде только сокращали, а не принимали. Жить было практически не на что. Но это не главное — казалось, что вся экономика России рухнула, и страна превратилась в тонущий «Титаник», из которого нужно бежать как можно скорее, чтобы спастись. Но не только это: я вдруг поняла, как нестабильна и неустойчива в принципе сама жизнь — ведь кризисы могут произойти в любой стране, и ты нигде никогда не застрахован от такого повторения. И в таком мире страшно жить одной, без помощи и поддержки.
Но и это не главное. Мой муж с первого письма сразу меня заинтересовал. Дело в том, что у меня были свои определённые мечты о спутнике жизни и о том, какую жизнь я хочу вести. Я всю жизнь мечтала путешествовать и видеть мир, это было для меня очень важно, в этом я видела смысл и счастье жизни, и делать это не один раз в году в отпуске, а больше. Жизнь с каждодневным сидением в офисе меня не устраивала, я хотела изменить свою жизнь. Я всё время смотрела популярную в то время передачу «Клуб кинопутешествий», которую вёл известный телеведущий Сенкевич, слушала его рассказы, как он бывал в разных странах, как он плавал вместе с Туром Хеейрдалом на парусной яхте вокруг света — и он, и Тур Хейердал были моими героями, которыми я восхищалась. И я хотела такого мужа, как они. Но в обычной советской жизни такие мужчины не встречались. В России туризмом больше увлекаются женщины, чем мужчины, русские мужчины более ленивы и инертны, они или не интересуются туризмом, или, приезжая в другую страну, никуда из отеля и пляжа не выходят — а это не такой туризм, о котором я мечтала. Когда я посмотрела, что пишут иностранные мужчины о себе на сайтах знакомств с иностранцами, я увидела, что там практически каждый второй пишет: люблю путешествовать, и подумала, что с западным мужчиной у меня больше общих интересов.
И вот я получаю письмо от немецкого фотографа и путешественника. Он писал, что любит путешествовать, объездил весь мир, постоянно путешествует всю жизнь, по нескольку раз в году, имея такую возможность, поскольку не ходит на офисную работу, он путешествует и снимает фотографии в поездках, в одной только Индии был 10 раз, а в Непале 20. Это было совсем не то, что обычный мужчина, живущей обычной жизнью, ходящий каждый день на работу и сидящий в офисе, и один раз в год ездящий в отпуск, успевающий съездить куда-нибудь несколько раз за всю жизнь. Он поразил моё воображение. Он казался мне воплощением моей мечты о муже-путешественнике, вторым Туром Хейердалом.
Когда мы таким образом познакомились, он сразу же предложил мне поехать с ним на месяц в Индию и Непал, и оплатить мои расходы по поездке. Я ездила до этого в отпуск за границу несколько раз, но в недорогие автобусные туры по Европе, и не могла себе позволить такие далёкие экзотические страны. Он казался мне благородным великодушным рыцарем, делающим ещё незнакомой женщине такие царские подарки.
Но во время поездки образ великодушного рыцаря несколько померк. Он оказался скаредным и мелочным, и экономил каждый доллар, при этом его экономия доходила до абсурда и превышала размеры здравого смысла. Мы жили в каких-то грязных дешёвых индийских гостиницах, мало походивших на то жильё, где живут белые люди, где номер стоил пару долларов, жить там было совершенно не комфортно. Нет, мне вовсе не нужны пятизвёздочные отели с золотыми унитазами, и дешёвые гостиницы в Европе вполне приличные и в них нормально можно жить, но то, что было в Индии, это было вне всяких привычных нам представлений о дешёвой гостинице, это скорее напоминало сараи или свинарники. При этом если это не Дели и не Бомбей, а какой-нибудь провинциальный город с историческими достопримечательностями, то вполне приличную гостиницу можно было найти долларов за десять, а где-то и за пять. Но это его не устраивало. Он мог отказаться от вполне приличной гостиницы за пять долларов (за номер! не за человека) и уйти в другую с не очень хорошими условиями, если она стоила на доллар меньше. Ели мы в индийских харчевнях для местных жителей, где белые люди не ели, там была такая грязь и антисанитария, что я не была уверена, что не заболею. Он мог распекать меня за то, что я потратила 50 центов на такси, вместо того, чтобы тащить тяжёлый чемодан самой до вокзала. Где-то нам нужно было перевозить наши вещи на ослике, который стоил 1 доллар, у меня был только маленький чемоданчик, но у него довольно много вещей с фото и кино тяжёлой аппаратурой, и бедный ослик не мог это всё выдержать. Хозяин ослика предлагал переложить половину на другого ослика, доплатив ещё один доллар, но не соглашался. Они препирались наверно часа два, пока он наконец сам не понял, что везти все вещи на одном ослике просто невозможно, он не потянет, и с видом большой жертвы на лице отдал ещё один доллар за второго ослика. Где-то я захотела кроме обычной еды съесть мороженое, но он отказался его покупать. Как-то раз нам нужно было переехать из одного места в другое. Шли рейсовые автобусы, наполненные местными жителями, но такие переполненные, что войти в них было просто невозможно, люди (все мужчины) висели на ступеньках и окнах, облепив так весь автобус и свисая с него, так что это было опасно для их жизни. И набиты они были в основном местными мужчинами, которые, как я уже заметила, вежливым поведением по отношению к женщине не отличаются, и ехать с ними в автобусе тесно прижавшись битком для женщины просто небезопасно. Ждать следующего автобуса смысла не было — следующий будет таким же. Я сказала, что в таком автобусе не поеду, вися на подножке под угрозой свалиться под колёса. Рядом стояла стоянка такси, а также там стояли так называемые велорикши — специфический индийский вид транспорта, если его не видел, наверно, трудно представить: такой драндулет, что-то вроде маленькой машинки на двоих пассажиров с водителем спереди, сделанной бог знает из чего, из картона какого-то, поставленного на что-то вроде трёх-колесного велосипеда, как детский игрушечный автомобильчик, очень смешно — но они, как ни странно, двигаются и ездят. И стоят они копейки. Я просила взять если не такси, то хотя бы этого велорикшу, раз они стоят так дёшево, и это обошлось бы в несколько долларов. Но он не соглашался. В конце концов после долгих препирательств он вынужден был его взять, поняв, что на автобус я не сяду и иначе мы останемся на дороге навсегда, он был очень зол. Но я думала, что я пока ещё не жена, и не имею права что-то требовать, вот когда я буду женой, тогда и потребую — мысль, конечно, неверная. Впрочем, я уже сомневалась, что хочу быть его женой.
Когда я вернулась в Москву и обдумала всё, я решила, что замуж за него выходить не надо. Но он предложил встретиться ещё раз, захотел приехать ко мне в Москву, предложит вместе попутешествовать по России и опять оплатить мне все расходы, сказал, что никогда не был в России и хочет посмотреть страну — Москву, Петербург и другие места, какие я ему порекомендую. Я подумала — он всё-таки довольно много для меня сделал, оплатит мне такую поездку, пусть и с дешёвыми гостиницами и кафе, но один только авиабилет стоил шестьсот долларов, при этом он очень порядочно по-джентельменски вёл себя в сексуальном плане: ни на что не напрашивался, ничего не требовал — это я очень оценила. Я считала себя обязанной ответить на это тем, что принять его у себя и помочь посмотреть Россию, просто из вежливости. Ведь мы можем встретиться как друзья, я честно ему скажу, что брак не планирую и предложу дружбу, покажу Москву, Петербург, другие города — ведь ему без знания русского языка будет одному трудно это сделать. Но когда он приехал, все мои намерения развеялись. Он был такой влюблённый и нежный, целовал ручки, мы путешествовали по России и всё было хорошо, явной скаредности, как в Индии, он не проявлял, мы не жили в дорогих гостиницах, но и в сарае за два доллара тоже не жили (впрочем, в России и нет таких гостиниц, по крайней мере в исторических местах). Мы ездили в Петербург (там у него были знакомые, русская семья, сдававшие нам комнату), по Золотому кольцу, в Великий Новгород, на теплоходную экскурсию на Валаам, в Кижи.
Он сделал мне предложение. Он сказал, что у него в Германии собственный дом, двухэтажный, по отдельной двухкомнатной квартире на каждом этаже, места достаточно, одну из этих квартир он предоставит мне в полное распоряжение, мы будем много путешествовать, по нескольку месяцев в году, я могу не работать: пока я буду учить язык года два-три (я знала только английский) само собой, он будет меня обеспечивать, а потом — его средств хватит на поездки несколько раз в год, оплату всех счетов, еду и покупку необходимой одежды и обуви, а я могу работать только по собственному желанию, если захочу иметь свои деньги, если нет такого желания — могу не работать. И какая бы женщина отказалась от такого предложения?
Я подумала, что он всё понял, осознал свои ошибки, что был не прав в предыдущей поездке, что он изменился и теперь будет вести себя иначе. Распространённая ошибка, которую делают женщины — надеяться, что всё будет иначе, если мужчина вёл себя плохо, он в будущем изменится и будет вести себя по-другому и станет каким-то другим: пьяница перестанет пить, побивший жену перестанет её бить, изменивший больше не изменит и т. д. — взрослый человек не изменится, он останется таким, какой был. И ещё я надеялась, что смогу с ним как-то договориться, изменить его, перевоспитать и переделать — вторая ошибка, которую никогда не должна делать женщина: если вам что-то не нравится в мужчине, ни в коем случае не выходите за него замуж с надеждой, что вам удастся его перевоспитать и переделать — взрослого человека переделать и перевоспитать уже невозможно, он останется таким, как и был, а своими попытками перевоспитания вы только измучаете и себя, и его тоже. Эта позиция приводит только к разводам или погубленным в несчастливых браках жизням. Жить нужно с тем человеком, который устраивает вас таким, как он есть, понимая, что вам придётся жить с ним именно с таким, и недостатки которого не кажутся вам значительными и вы сможете их терпеть. Если не устраивает такой, как он есть — не жить с ним, как бы вам этого не хотелось по каким-либо другим причинам, например, сексуальное влечение. Если вам хочется спать с этим человеком, это не факт, что вы сможете с ним жить, это совершенно разные вещи. И не делать этого из страха остаться одной — гораздо лучше быть одной, чем с человеком, который испортит вам жизнь, это говорю я как испытавшая оба варианта. А я испугалась, что вдруг я никого больше не найду, никого не встречу, и останусь одна.
Я всё ещё была под впечатлением экономического кризиса, в состоянии шока и испуга — только этим я объясняю то, что всё-таки вышла за него замуж, хотя в глубине душе сомневалась, что это стоит делать. Оглядываясь назад, я вообще не понимаю, как могла выйти за него замуж, если с самого начала было много негативного. Наверно, я была слишком сильно напугана жизнью и слишком в большом шоке. Но тогда для всех моих знакомых возможность выйти за иностранца и уехать за рубеж казалась такой заманчивой, что мои подруги моих сомнений даже не понимали: как, ты ещё сомневаешься, у тебя такая возможность, другой может не быть. Для его негативных поступков находилось оправдание: человек не у себя дома, в поездке, у него с собой ограниченная сумма денег, может, боялся, что не хватит: сегодня купит мороженое, а завтра не хватит заплатить за обед, может, не рассчитал, взял слишком мало. И я помнила, как в середине нашей поездки он сказал, что взятых им с собой денег оказалось недостаточно и заказывал деньги из банка в Германии и волновался, придёт ли перевод. И думала — может, действительно, не рассчитал, взял меньше, не хватало, вот так и получилось. И жалко было расставаться со своей мечтой о муже — великом путешественнике, если воплощение её вроде бы встретилось.
Мы оформили брак, и я переехала к мужу в Германию. Начало нашей семейной жизни было безрадостным: у нас не было свадьбы, у меня не было свадебного платья, о котором так мечтают все женщины. Муж сказал, что на всё это у него нет денег, и вообще тратиться на такие ненужные вещи он не хочет. Свадебным подарком с его стороны был только букет белых роз — в Германии 10 штук роз продаются со скидкой и стоят дёшево, по крайней мере, стоили тогда. Мне не нужно было дорогих пышных свадеб, но я считала, что мы можем хотя бы отметить этот день в кафе вдвоём или с парой каких-нибудь его близких друзей. Но не было даже этого. Мы просто расписались в Мерии и пришли домой, единственное, что мне оставалось делать в день своего бракосочетания — встать у плиты и готовить ужин, как в самый обычный день. Я обиделась, но мужа это, кажется, не интересовало.
Вообще у меня было ощущение, что регистрация брака для него — какая-то тяжёлая и неприятная обязанность, на которую он идёт с неохотой, только потому, что понимает, что без этого не обойтись, иначе женщина не получит вид на жительство. Он был старше меня, ему было уже пятьдесят, и он был старый холостяк, никогда не был женат и никогда не хотел жениться. Девочки, не выходите за таких: мужчины не хотят жениться, потому что они эгоистичны, не хотят ни о ком заботиться и не привыкли этого делать, хотят в отношениях только получать и не отдавать. Кроме того, такие мужчины привыкли жить одни и не привыкли жить с другим человеком — а это очень нелегко и нужно время, чтобы этому научиться, не привыкли считаться с другим человеком рядом, его потребностями и желаниями, идти навстречу другому человеку, идти на уступки и компромиссы, необходимые в семейной жизни, и это делает их совершенно непригодными к совместной жизни. Но я и сама была человеком, всю жизнь прожившим в одиночку и не привыкшим жить с кем-то. Встретились два взрослых холостяка, оба всю жизнь прожившие одни и не имевшие опыта совместной жизни с кем-то, не удивительно, что их попытка совместной жизни не сложилась.
Когда я приехала, сразу выяснилось, что обещанных условий — отдельной двухкомнатной квартиры для меня — не будет, вторую квартиру он сдал в аренду, потому что нужны деньги, жить мы будем в одной небольшой двухкомнатной. Внизу в подвальном этаже дома располагалась его фотолаборатория. «Большинство людей в России так живут», — скажете вы. Но у всех всё по-разному. У него было довольно-таки много вещей, и вся двухкомнатная квартира была занята и завалена его вещами, мне было негде разместить даже мою одежду, хотя я пока и взяла совсем не много, один чемоданчик, большая часть одежды ещё осталась в Москве, оставила я пока в Москве и другие свои вещи — книги, рисунки. Я как чувствовала, что жизнь не сложится и незачем спешить и всё сразу перевозить. Никаких моих вещей положить было совершенно некуда, и я не представляла, что делать, как их теперь забирать, если их некуда положить. Я чувствовала себя какой-то бездомной и бесприютной, некуда положить даже коробочку с акварельными красками, нет ни только своего шкафа для одежды, но даже своей тумбочки. В Москве я жила одна пусть и в маленькой, но двухкомнатной квартире, и привыкла так жить, иметь собственную квартиру, теперь у меня не было не только своей комнаты — даже своего угла, и это было психологически очень дискомфортно. Спать вдвоём в спальне мы не могли — там стояла узкая холостяцкая кровать, на которой физически не могли уместиться двое, и комната была такой узкой, как коридор, что поставить двуспальную кровать было невозможно, сделать перепланировку тоже. Это была холостяцкая спальня на одного. Кроме того, он постоянно курил в спальне, оставляя окурки в пепельнице круглосуточно, так что они постоянно воняли и заполняли дымом и никотинным запахом всю комнату, я не выношу этого запаха и не хотела там находиться. После развода я решила, что никогда больше не буду жить в одном доме вместе с курящим мужчиной, и вообще всякие знакомства и отношения с курящим мужчиной исключаются. Так что спальня была комнатой мужа. А я спала в гостиной на диванчике, что было само по себе неуютно, причём гостиная была совмещённая в одну комнату вместе с кухней, отдельной кухни, как принято у нас, не было, так что у меня было ощущение, что я сплю на кухне.
Я приехала перед европейским Рождеством, и сразу начались споры: муж категорически отказывался от новогодней ёлки и каких-либо новогодних украшений в доме. При этом он ссылался на то, что не религиозен, и к христианству симпатий не питает — он увлекался Востоком, восточными культурами, и индийские боги были ему ближе и родней Иисуса Христа, к которому он, как я поняла, относился весьма скептически. Но о своих религиозных взглядах до брака он предпочитал помалкивать. Я пыталась объяснить, что, хотя я тоже не религиозна, но ёлка и все украшения в наше время перестали быть религиозным символом, став символ не только Рождества, но и Нового года, что для меня это просто сказочный праздник, воплощение детской сказки, оставшейся на всю жизнь и для взрослых. Но он так и не согласился на ёлку, с большим трудом я уговорила его купить хотя бы еловые веточки и поставить в вазу, и на них повесить пару своих ёлочных игрушек, которые я привезла с собой из России. Новые ёлочные игрушки он отказался покупать категорически и вешать в доме, даже если бы я их купила сама на свои деньги. А ведь мы жили в городе Нюрнберге, где как раз на Рождество устраиваются самые лучшие в Германии рождественские базары. Муж согласился повести меня туда погулять, просто посмотреть — но с условием, что мы ничего покупать не будем. Боже, что это была за сказка, что за красота! У нас в России и отдалённо нет ничего похожего. На наши ёлочные игрушки я с тех пор не могла и смотреть, это просто другой уровень, это не ёлочные игрушки, а произведение искусства. И мне приходилось смотреть на такую красоту и страдать, что ничего не сможешь приобрести.
(Кстати, еловые ветки, которые мы купили, были совсем не похожи на наши — с более крупными иглами и другого оттенка, синеватого — похожи на так называемые «голубые ели», которые у нас растут не в лесах, а где-нибудь в специально посаженных парках, и они совершенно не пахли, никакого специфического запаха ёлки, который сразу заполняет дом. Они стояли очень долго, и иголки с них не падали, хотя прошло уже много времени, и они уже давно должны были опасть. Я даже заволновалась, настоящие ли они, не опадают, не пахнут, может, ему подсунули искусственные, а он и не понял — но муж и его друзья уверяли, что ветки настоящие. «Почему же тогда иголки не падают?» — спрашивала я. «Немецкое качество», — смеялись они. Иголки так и не упали, ни одной, мы их выбросили с иголками).
Сразу же после Нового года мы опять уехали в Индию. Но не в свадебное путешествие: мой муж поехал туда лечиться. Ещё до свадьбы он рассказал мне, что давно, в юности, когда он ещё был молодым парнем, он катался на мотоцикле и упал, сломал ноги, лежал в больнице. Но при этом он заверял меня, что это было давно, с тех пор прошло тридцать лет, он давно вылечился, чувствует себя нормально, и эта юношеская травма никак не мешает ему всю жизнь вести активную жизнь и много путешествовать. Он только носит специальные ортопедические ботинки, и всё. И я видела, что во время наших путешествий по Индии и России он совершенно нормально ходит, двигается, никаких признаков болезни не проявляет. Но после свадьбы его состояние здоровья вдруг резко изменилось. У него вдруг заболели ноги, ему стало трудно ходить, поэтому, если ему нужно было куда-то пойти, он предпочитал ездить на велосипеде, чтобы не ходить пешком. Он говорил, что состояние его здоровья ухудшилось неожиданно прямо сейчас. Это ухудшение как-то подозрительно совпало с датой регистрации нашего брака. Разочаровавшись в традиционной европейской медицине, которая не смогла ему помочь, он решил обратиться к опыту восточной медицины, и договорился с каким-то врачом в Индии приехать к нему на лечение. Этот врач руководил скромной сельской клиникой в маленькой индийской деревне, где он лечил деревенских жителей — когда я увидела здание этой клиники, напоминавшее полуразрушенный сарай, мне стало плохо. Но муж не хотел лечиться в дорогих клиниках Индии, считая, что цены там завышены без основания, чтобы грабить богатых туристов, и нашёл, где подешевле, считая, что простой сельский индийский доктор вылечит не хуже дорогих клиник. Доктор осмотрел его и сказал, что то лечение, которое он может ему предложить — только приём лекарств, им самим разработанных, никаких медицинских процедур не надо, поэтому ему незачем оставаться в клинике — он даст ему лекарства с собой и объяснит, как их принимать, и пациент спокойно может ими лечиться у себя дома. Мы взяли лекарства, и муж решил — раз оставаться в клинике для лечения не надо и раз уж мы приехали в Индию, потратились на билеты, имеет смысл не уезжать сразу и ещё попутешествовать и что-то посмотреть. Так мы второй раз путешествовали по Индии. Индия мне с первого раза не понравилась, и второй раз я даже не хотела туда ехать, я бы предпочла остаться в Германии, а не ехать с мужем. Но раз уж приехали, действительно лучше что-то посмотреть. Во второй поездке всё было так же, как и в первой, ничего не изменилось: дешёвые гостиницы, больше похожие на сараи, и грязные кафе для местных жителей, экономия каждого доллара, доходящая до абсурда, и совсем не нужная, приносящая дискомфорт в поездке. Муж считал: если мы приезжаем в какую-то страну, мы должны жить так же, как жители этой страны. Во-первых, я не видела разумных причин, почему, туристы, приехавшие в турпоездку в какую-то страну, должны непременно повторять образ жизни жителей этой страны, и если люди в ней живут в нищете, они сами должны жить в такой же нищете, если у них есть больше средств и есть возможность жить иначе. Во-вторых — говорила я мужу — не все жители Индии живут в нищете: здесь, как и везде, есть обеспеченные люди, они живут в хороших домах, ездят на хороших автомобилях, и тоже путешествуют по своей стране, при этом живут в гостиницах намного лучше, чем мы, и ездят на такси — почему мы не должны ориентироваться на таких людей, а на бедную часть населения? На мужа эти доводы не действовали. Положение законной жены никак не помогало мне что-то изменить, он не считал нужным принимать во внимание моё мнение. Я стала задумываться, что перевоспитание его может занять долгое время — а оно мне надо, тратить свою единственную жизнь на то, чтобы перевоспитывать мужа? Да и неизвестно, будет ли результат, возможно ли это вообще, переделать взрослого, прожившего жизнь человека?
Мы вернулись из Индии, и началась повседневная бытовая жизнь. И проходила она очень нелегко. Первым делом муж признался мне, что употребляет наркотики. Правда, наиболее лёгкий вариант: сигареты с марихуаной. Но, как говорят врачи, лёгких наркотиков не бывает. Он говорил, что это происходит так: перед сном курит сигарету, слушает музыку, а потом засыпает, и делает это довольно редко, может, раз в месяц. Я даже не знаю, делал ли он это во время нашего брака, я никогда не видела, чтобы он это делал — впрочем, я бы и не знала, какую сигарету он курит, обычную или такую, и ложились спать мы в совершенно разное время. Я человек с обычным режимом, всю жизнь ходивший на работу, где нужно приходить в девять и сидеть до шести, я ложусь спать в 11 вечера. Образ жизни моего мужа оказался странным — по крайней мере с моей точки зрения. В 11 часов, когда я ложилась спать, он уходил в бар, и сидел там всю ночь, возвращаясь под утро. Он предлагал мне ходить в бар с ним, я сходила один раз, и больше ходить не стала. Кроме того, что ночью я хочу спать, а не по барам сидеть, и мне совершенно не подходило это время, сидение в баре мне было абсолютно не интересно. На мой взгляд, это какое-то бессмысленное занятие: пришёл и сидишь. Зачем? В жизни столько интересных дел. Что просто так в баре сидеть-то, в потолок смотреть, для чего? Я понимаю мою московскую подругу, которая любит ходить в кафе — но вместе с друзьями или с подругой, пообщаться, поговорить, рассказать новости. Но он-то ходил один. Я спросила, что он там будет делать один. Он ответил, что у него много друзей, живущих рядом, и они часто ходят в этот бар и он может кого-то там встретить и пообщаться. «А если в этот вечер никто не придёт? Что ты, так и будешь сидеть всю ночь и ждать, то ли придёт кто-то, то ли не придёт? Может, лучше позвонить кому-нибудь из друзей и договориться о встрече?» Но он почему-то считал, что это неудобно. Мы пошли вместе. Меня удивило, что там было много одиноких женщин, которые пришли туда одни, и также, как мы, просто сидели там одни с рюмкой, ничего не делая, ни с кем не общаясь. Я подумала, что это наверное проститутки пришли сюда искать клиентов, но, к моему удивлению, муж сказал, что это совершенно обычные женщины, и здесь так принято, чтобы женщины ходили по барам одни по ночам. Как выросшая в России женщина я этого понять не могла. Никто из его друзей так и не пришёл, мы сидели вдвоём, делать было нечего, я скучала, сожалея о бесцельно потерянном времени. Лучше тратить его на творчество и вообще на что-то полезное, чем на такое пустое времяпрепровождение. Больше я не хотела туда ходить, и муж ходил один. Так он жил до меня и привык так жить. Я думала, что это — привычка одинокой жизни, попытка уйти из пустого дома, убежать от одиночества, и если в доме появится женщина, у него уже не будет причины уходить в бар по ночам. Но похоже, он не собирался расставаться со своими холостяцкими привычками, и в 11 вечера я ложилась спать, а он шёл в бар и сидел там всю ночь, я не слышала, когда он приходил, так как спала. Вот такая у нас была семейная жизнь: жена дома спит одна, а муж всю ночь сидит в баре. После чего он, естественно, полдня спал. На работу он не ходил и вообще не видно было, чтобы он что-то делал.
Нужно было делать текущие хозяйственные дела, ходить в магазин, покупать продукты. Каждый наш поход в магазин выливался в скандал. Я, как и все нормальные люди в любой стране — в России, в Европе, в той же Германии — считала нужным ходить за продуктами раз в неделю и закупать продукты минимум на неделю — продукты длительного хранения можно купить и на более длительный срок. Не бегать же туда каждый день, другие дела есть, я всегда была работающим человеком, при этом стараясь урывать оставшееся от работы мизерное свободное время для творчества, и очень ценю своё время. Но муж хотел покупать всё такими маленькими дозами, что едва ли хватило бы на два дня. Как я понимаю, это он хотел из-за своей маниакальной болезненной скупости, затмившей ему разум: трудно было расставаться сразу с суммой денег на продукты на всю неделю, легче психологически бегать в магазин каждый второй день покупать мало — вроде мало потратил, а то, что от этого в целом тратиться денег не меньше, но на это бессмыслено уходит время, его не волновало — он же ничего не делал. У нас в России принято покупать все продукты как минимум по килограмму. Он покупал по принципу: два помидора, два яблока и т.д. Я пыталась уговорить его покупать продукты в нормальных размерах, чтобы хватило на неделю, он раздражался, размахивал руками и кричал на весь супермаркет, так что все присутствующие, продавцы и покупатели, удивлённо на нас оглядывались, а он призывал всех присутствующих в свидетели, какая плохая ему досталась жена: нагло требует купить три помидора, а не два, и имеет нахальство просить лишнее яблоко. При этом он приводил аргумент: я всегда покупал продукты в таком количестве. То, что теперь он не один, а нас двое, и поэтому продукты должны покупаться как минимум вдвое больше на двоих, как видно, не приходило ему в голову. Или жене есть не полагалось. Он был вегетарианец и мясо не ел, но как-то согласился сделать милость и купить лично мне хотя бы сосисок. Мы подошли к прилавку, где их взвешивал и выдавал продавец, и спросил: «Ну тебе сколько, одну или две?» Я поняла, что если я сейчас скажу: килограмм, он меня просто убьёт. Я робко попросила полкило. Муж аж позеленел от злости: «Ты что, собираешься съесть полкило сосисок за один день?» «Я не собираюсь их съесть за один день, но не на один день продукты покупаются, неразумно каждый день бегать в магазин за одной сосиской». Полкило он, конечно, не купил, купил пару штук. Это была его последняя покупка сосисок. Но не думайте, что покупка всего в маленьком количестве является традицией в Германии — вовсе нет: вокруг нас по супермаркету бегали немецкие бюргеры с большими брюшками и набитыми горой продуктов большими тележками, и сосиски покупали тоннами — это немецкий традиционный продукт. Причём экономил муж как-то странно: он мог отказаться купить хорошую рыбу лосось, продававшуюся по удивительно дешёвой хорошей цене — потому что это была упаковка в 1 кг (замороженная) — типа много. Мои аргументы, что его можно хранить в морозилке хоть несколько месяцев и брать понемножку, не действовали. Но при этом хотел купить рыбу в консервной баночке 100 грамм, поесть на один раз, которые стоили столько же, сколько полкило замороженной — но зато баночка была маленькая, и цена была меньше, чем за килограммовую упаковку. Разница в весе и в цене за килограмм продукта его не интересовала: главное — он отдаёт маленькие деньги, а за какой вес — не важно. Ходили в магазин за продуктами мы вместе, одну меня муж не пускал: а то не дай бог куплю лишний помидор. Уже за первый месяц жизни я устала от этих постоянных споров из-за покупки продуктов, что думала: «Блин, зачем я вышла замуж — жила себе спокойно одна, покупала что хочу и сколько хочу, никто мне ничего не диктовал и нервы не трепал, нет же, понесла нелёгкая замуж выходить, послушала агитацию нашего совкового общества и наших советских мамочек, внушающих дочкам выходить замуж».
Когда мы возвращались домой, там ждали другие проблемы. Когда я приехала к мужу, его квартира напоминала свалку, в ней царил полный хаос: везде валялись на полу разбросанные вещи, его одежда, какие-то сувениры, привезённые из поездок, всякая разная всячина — всё это большими кучами было свалено на полу, на кухне стояли мешки с мусором, везде валялся какой-то строительный мусор. Но я подумала: он одинокий холостой мужчина, от мужчины разве можно ожидать порядка, они не умеют его наводить, и не их это дело: вот появится в доме женщина и наведёт порядок. Ага, как же. Если ей дадут его навести — а этого мне не давали. Теоретически его аргументы были может и правильными: «Ты уберёшь и переложишь все мои вещи без меня, я не буду знать, куда ты что положила, и не смогу ничего найти». «Я напишу тебе список, где что лежит,» — предложила я. Но это его не устроило: «Лучше мы займёмся уборкой вместе». «А когда?» «Сейчас не могу точно сказать, я потом скажу, когда у меня будет время». Прошло три месяца, время у мужа так и не находилось. Хотя, как я уже сказала, на работу он не ходил и ничего конкретно не делал. Чаще всего лежал на диване и смотрел телевизор. Когда я напоминала про совместную уборку, он снова говорил, что ему некогда. Когда я приехала, я думала, что в доме валяется строительный мусор потому, что только что был сделан ремонт, так что мусор он ещё не успел убрать — может быть, делал ремонт специально перед моим приездом. Как же я удивилась, когда узнала, что ремонт был сделан несколько лет назад. И все эти несколько лет этот строительный мусор — банки с краской, рулоны и куски оставшихся обоев, доски, пакеты с мусором — так и валялись в квартире посреди гостиной. Я начинала понимать, что время на уборку он не найдёт никогда — если не нашёл его за всю предыдущую жизнь. А убраться одной он мне запрещал категорически, и поскольку всё время находился в доме, я не могла воспользоваться даже его отсутствием. Я начинала понимать, что моим мечтам каждой женщины о красивом и уютном доме с этим мужчиной не суждено сбыться.
К этому присоединялось то, что я первый раз в жизни живу в чужом доме, и это было мне очень тяжело и неприятно. В доме, который сделан другим человеком под себя, как нравится ему и как удобно ему. Мне всё здесь не нравилось, всё казалось неудобным, всё раздражало. Я как будто заболела от этой ауры чужого дома, и чувствовала себя ослабевшей и обессиленной. Больше всего раздражали некоторые предметы мебели, которые, как выяснилось, он нашёл на помойке. Конечно, на помойке можно найти что угодно. Мои друзья в Москве как-то нашли на помойке антикварную мебель. Но эта мебель явно не была антикварной, и её бы выбросил каждый, и никто бы не стал подбирать.
При этом муж ничего не хотел делать, чтобы помочь мне обустроиться в его доме и как-то сделать мою жизнь комфортнее. Как-то я попросила прибить подставку для душа — душ был с гибким шлангом и ни на чём не подвешен, чтобы помыться, его надо было держать в руке. И мыться, держа в руке душ, было неудобно. Тем более, мыть мои длинные волосы одной рукой. А стоять без воды холодно. Услышав мою просьбу, муж пришёл в ярость: «Я не буду переделывать весь свой дом из-за тебя». Хотя я не просила его переделывать весь дом, я просила только прибить подставку под душ, это дело одной минуты и пары копеек. Ещё я попросила его забить в дверь один гвоздь, чтобы хоть халат в ванной повесить. Мне пришлось просить его забить этот несчастный гвоздь месяца два. Нет, не потому, что через два месяца он его забил — потому что через два месяца я поняла, что легче самой взять молоток и забить этот несчастный гвоздь, чем уговорить мужа это сделать. Взяла молоток и забила его сама. «Ну и зачем я вышла замуж? — подумала я. — Забивать гвозди сама я могла и не будучи замужем. Конечно, муж женщине не только для забивания гвоздей, но и помощь в этом тоже не помешает».
Если я выражала какое-то недовольство, ответ мужа всегда был один: «Если тебе что-то не нравится, можешь уезжать обратно в Россию». Типа вас в интернете много таких, не нравится — уезжай, я себе легко другую найду. «Так может, мне действительно уехать, раз я ему так не нужна?» — начинала подумывать я.
Лестница дома, ведущая в квартиры, была вся разбита и разрушена — муж говорил, что возникли финансовые проблемы и не хватило средств закончить ремонт, в квартирах сделал, лестницу не доделал. Напротив нашего дома стоял какой-то полуразрушенный дом, а между ними большой двор, принадлежащий нашему дому, но совершенно неустроенный и превращённый в мусорную свалку. Муж опять же говорил, что сейчас нет средств, чтобы привести его в порядок. Вид из окна на мусорную свалку и разрушенные дома наводил депрессию. Я устала от этой бытовой неустроенности и навалившихся отовсюду проблем и дискомфорта и внешнего, и внутреннего.
Ещё до брака муж сказал мне, что он вегетарианец — в нестрогом варианте, он ел рыбу и яйца, но если мы поженимся, я не обязана следовать его режиму питания, и могу есть что хочу. Но после заключения брака его взгляды мгновенно изменились, он стал требовать, чтобы я тоже отказалась от мяса — сначала мотивируя это тем, что если люди живут вместе, они семья, муж и жена, то всё у них должно быть общее, настолько, что и есть они должны одни и те же блюда. Но я вовсе не считала, что совместная жизнь должна выражаться в обязательном поедании одних и тех же блюд. Потом — тем, что ему психологически неприятно, если жена ест что-то другое, нет ощущения единства совместной жизни. Но в конце концов признался, что считает мясную пищу излишне дорогой, и поэтому не хочет её покупать. На самом деле курица в Германии стоила столько же, сколько и овощи, а мясо с незначительной разницей, и он сам покупал себе часто намного более дорогие продукты — авокадо, например.
Но уже в первый месяц после приезда из Индии мой муж заявил, что у него изменилось финансовое положение, и он вообще не может меня содержать, как обещал — да, собственно, и не хочет, потому что в принципе не считает, что он должен обеспечивать жену — почему, собственно, он должен это делать? И поэтому я должна идти работать и зарабатывать сама и делить с ним всё общие расходы, в том числе и продукты, и тогда что я там себе покупаю, мясо или рыбу, его уже не волнует. Его финансовое положение также, как и здоровье, изменилось неожиданно и внезапно, но, как я поняла, до заключения брака, а не после, только до вступления в брак он не считал нужным меня об этом предупредить. Дать мне возможность сначала выучить немецкий язык и кормить первые два-три года, как он обещал, он не может, я должна идти на работу сейчас. Когда я сказала, что меня же никуда не возьмут без знания языка, он ответил, что без знания языка я могу, например, убирать квартиры — в газетах было много объявлений по поиску домработницы, приходящей раз в неделю для уборки. (Он не знал, что в Германии, как и во всей Европе, без знания языка не возьмут — никуда, даже в уборщицы, и думал, что это можно). При этом он считает, что муж и жена должны делить все расходы ровно пополам. Конкретно это выражается так: мы скидываемся поровну на оплату коммунальных платежей — газ, свет, вода. А когда я попросила его показать счета за них, чтобы знать, сколько здесь всё это стоит, показать счета муж отказался: «Зачем тебе их видеть. Я буду говорить тебе, сколько ты должна мне отдавать». Если надо что-то купить для дома, тоже скидываются поровну — но, собственно, он уже купил всё, что нужно ему, а, например, у него нет стиральной машины, потому что он считает, что она ему не нужна, а если она мне нужна — я могу купить её сама на свои деньги. На те продукты, которые мы едим оба, мы тоже скидываемся пополам, а то, что ем я одна — например, мясо, я покупаю на свои. Это просто теоретически, но практически совсем не так просто: хотя мой муж и называл себя вегетарианцем, овощи он тоже не ел, только помидоры и фрукты. Все овощи в доме покупались по моей инициативе и только после долгих уговоров. Это что за вегетарианец, которого надо долго уговаривать покупать овощи? Питался он в основном макаронами и сыром. Я тоже ем макароны и сыр, только я их ем раз в неделю (чтобы не толстеть), а он чуть ли не каждый день — поэтому был полным с брюшком. Так как мы их будем делить? Подсчитывать, сколько раз кто и что съел? Бред какой-то. Или я должна оплачивать его макароны и сыр и его авокадо, которое я не ем? «Блин, зачем я вышла замуж, — очередной раз подумала я. — Жила спокойно одна, сама себе всё покупала, и не надо было ничего делить и подсчитывать, кто что и и сколько съел и кто кому сколько должен. Как, интересно, другие живут — так же жить невозможно.»
И естественно, на путешествия я тоже должна зарабатывать сама. Покупка одежды и обуви само собой.
Когда я сказала, что за уборку квартир мало платят, этого едва хватит только на продукты и коммуналку, ни на какие путешествия уже не останется (в то время домработниц обычно приглашали раз в неделю на три часа и платили 15 марок — тогда ещё не было евро — что было равно семи долларам) — муж ответил: ну ты же можешь убирать по две квартиры в день.
Сам он при этом нигде не работал и ничего не зарабатывал, и проводил время в основном лёжа на диване и смотря телевизор. Его любимой передачей была какая-то вроде наших клуба знатоков, где нужно было отвечать на вопросы, и ответивший правильно получал крупный денежный приз. Он часто говорил, что он такой эрудированный, что мог бы легко там победить и заработать кучу денег. «Почему же ты тогда не идёшь туда участвовать?» — спросила я. Оказалось, чтобы попасть на эту передачу, нужно сделать звонок по телефону — звонок платный, а потом среди тысяч позвонивших робот наугад выберет участников. Он несколько раз звонил, но ему не повезло, его не выбрали. Так что вероятность попасть на эту передачу равна вероятности купить выигрышный лотерейный билет.
При этом он, как воспитанный на Западе мужчина, декларировал: «Я хочу, чтобы жена работала и делила расходы пополам, но зато мне и не нужна домохозяйка и я готов делить пополам и домашнее хозяйство, работу по дому». Но это на словах. На деле он ничего не делал настолько, что не мыл за собой даже тарелки, и когда я потом пошла работать и принципиально не стала мыть тарелки за ним — если он меня не обеспечивает я не обязана его обслуживать — его грязные тарелки накапливались до тех пор, пока в доме не оставалось ни одной чистой, и чтобы иметь чистую тарелку для себя я могла только помыть оставленную им.
В довершение этого он сказал, что вообще считает себя слишком старым, чтобы работать (ему тогда было 50 лет, пенсионный возраст в Германии 67), и раз я моложе, я должна работать и кормить его.
А в конце концов сообщил, что его состояние его здоровья таково, что он в любой момент может стать лежачим инвалидом, к работе не способным, и тогда мне придётся всю жизнь работать и кормить его. А пенсии у него нет, так как он всю жизнь не работал. (В этом, я думаю, он врал, небольшие социальные пенсии есть везде, и как мне показалось, ему, возможно, полагалась пенсия по инвалидности).
Это было последней каплей, такое будущее меня совсем не устраивало, и я сказала, что хочу развода. Мы пошли к адвокату и начали бракоразводный процесс. Так я приняла решение разводиться буквально через пару месяцев после заключения брака.
Я не хочу, чтобы эта история в чьих-то глазах выглядела так, что женщина вышла замуж ради денег, рассчитывая, что её будут содержать, и бросила мужчину из-за того, что он отказался это сделать. Потому что это не так. Главным для меня в этой ситуации было ощущение того, что меня не любят, а используют для секса, и это было ужасно. Ведь женщина видит и чувствует, любят её или нет, это проявляется во всём, в каждой мелочи на каждом шагу. И прежде всего в том, что любящий муж не станет всё пополам делить. Как я поняла, мой муж популярностью у местных женщин не пользовался, и пять лет жил без секса, что его вконец измучило, и как последний оставшийся вариант решил искать женщину в России. И, как он мне сказал после свадьбы: «Если бы ты жила здесь и не нужно было расписываться, чтобы получить въездную визу, я бы не женился, а просто с тобой встречался». «А ты меня спросил, захотела бы я, чтобы со мной просто так спали не женясь?» — ответила я. Он в принципе не был настроен жениться и, как это принято в браке, иметь общий бюджет и тратиться на жену. А мне была невыносима мысль, что со мной живут просто для того, чтобы удовлетворить свои инстинкты и поиметь секс за бесплатно. А каждый день ложиться в постель с нелюбящим тебя мужчиной я считала унизительным, и никакая заграница того не стоит. Кроме того, я считала, что он просто нечестный человек: он обещал мне определённые условия жизни, и свои обещания не выполнил. Если бы он честно всё сказал, когда делал мне предложение — не имею возможностей обеспечивать жену, даже пока она язык учит, хочу, чтобы жена работала — это было бы честно и никто бы не имел претензий. Но обещать до свадьбы одно, а после другое — это непорядочно. И я поняла, что в любом случае его финансовое положение не изменилось после заключения брака — оно таким было до его заключения.
Жить с ним пять лет, чтобы получить вид на жительство и остаться в Германии, я не хотела. К тому же за это время я осмотрелась там и поняла, что шансы для эмигранта из России найти работу получше, чем мыть полы, ухаживать за стариками в доме для престарелых или стоять за конвейером на заводе, очень малы, и у очень небольшого процента это получается, и такая перспектива меня не вдохновляла. Ради неё не стоило жить с таким человеком пять лет и мучиться с изучением тяжёлого немецкого языка в немолодом возрасте, когда, как я поняла, выучить с нуля новый язык совсем нелегко, и у меня пропало желание это делать. В результате моих разладов с мужем немецкий язык вообще стал внушать мне отвращение. Оставаться в другой стране чтобы развестись и жить одной, без помощи и поддержки мужа, я не хотела. Да и вряд ли мы протянули пять лет, у меня было чувство, что и он сожалеет, что женился и сделал то, чего всю жизнь не хотел и к чему не был морально готов.
Всё происходящее было для меня большой моральной травмой, я очень переживала, на нервной почве у меня стали выпадать волосы и возникли сильные острые боли в груди. К врачу я не обратилась, одна моя знакомая предположила, что это межрёберная невралгия. Когда я вернулась домой и успокоилась, всё прошло само собой.
Несмотря на занятость переживаниями в связи с разводом, я случайно увидела в газете для русских эмигрантов объявление о приёме текстов в антологию поэзии на русском языке, публикующуюся в Германии, послала туда подборку стихов, и её напечатали. Это была моя первая зарубежная публикация.
Мы договорились, что мы разводимся, нашли себе каждый адвокатов (я нашла российского адвоката-эмигранта, у мужа был немецкий), но оказалось, что в Германии развод невозможен так быстро, как в России, от официального заявления о желании развода до начала бракоразводного процесса должен пройти год раздельного проживания. Мы стали решать вопрос, что нам делать, как быть этот год. Конечно, морально лучше мне было бы уехать в Россию, но я боялась, что если я уеду, то всеми делами по бракоразводному процессу будет заниматься только муж, и он не будет ничего делать — а зачем, я и так уехала, он вроде свободен, зачем возиться что-то ещё оформлять, к тому же развод будет ему стоить денег. К тому же мне было обидно приехать в другую страну и уезжать прямо так сразу, так ничего и не посмотрев. И я так полюбила город Нюрнберг, где мы жили, так было жалко так быстро с ним расставаться. Мы договорились, что я некоторое время поживу у него в квартире, посмотрю страну, но зарабатывать себе на жизнь и еду буду сама. Я нашла работу — уборщицей в магазине на три часа. Других вариантов без знания языка нельзя было найти, но надо сказать, что и такую работу я нашла с очень большим трудом: я обзвонила весь город, и мне везде отказывали, говорили, что место уже занято, и я нашла работу, когда уже совсем отчаялась найти. Я была в шоке: найти место уборщицы в Германии оказалось намного трудней, чем престижную и хорошо оплачиваемую работу в Москве. Правда, именно город Нюрнберг был основным местом, куда перевозили всех эмигрантов из России, и их в городе было очень много: гуляя по городу, я чуть ли не на каждом шагу слышала русскую речь. Может, это сыграло свою роль. Правда, там, куда я устроилась, платили меньше обычной платы за такую работу: везде платили 15 марок, а в этом магазине 10, но я была рада и этому, это был единственный вариант. Хозяева магазина говорили по-английски, поэтому я могла с ними общаться. Они спросили, есть ли у меня свой банковский счёт, куда перечислять зарплату. Счёта в Германии у меня не было. Муж, пришедший со мной, предложил, что моя зарплата будет перечисляться на его счёт. Но этого я, естественно, не хотела. Хозяйка магазина посмотрела на нас и, мне показалось, что-то поняла, и сказала кратко одним английским словом: «Cash» — наличные. И они платили мне наличными в руки. Это был маленький магазинчик из одной маленькой комнаты, где на полках стояло множество коробок с товаром, и основная работа состояла в том, чтобы вытирать пыль с этих многочисленных коробок, и пылесосить палас, пространство пола, чтобы мыть шваброй, было очень маленькое, всего несколько метров, так что уборка не была особенно трудной и, можно считать, мне повезло. На эти деньги я покупала себе продукты, что хотела, мы покупали и готовили себе каждый отдельно, и на оставшиеся деньги я ездила на электричке в исторические города, расположенные близко, на расстоянии одного — двух часов езды, куда можно было съездить за один день без ночёвки. Билеты стоили недёшево, но в Германии были особые групповые билеты на 5 человек, по которым можно было ездить со значительной скидкой очень недорого. Ездить по ним могли не только члены семьи, но просто знакомые. И я нашла друзей среди российских эмигрантов, сколотила компанию, и мы ездили вместе, получалось дёшево. И веселее в компании. Также нашла клуб российских эмигрантов, где организовывались дешёвые экскурсии, тоже с использованием таких билетов. Так мне удалось хоть что-то посмотреть.
В свободное от работы время я сидела на улицах любимого мною города и рисовала с натуры. Я всегда рисовала для себя и, не будучи профессиональным художником и не имея специального образования, даже никогда не думала о том, чтобы что-то продавать. Но, к моему удивлению, не раз ко мне подходили на улице прохожие и спрашивали, не продаю ли я свои работы, и выражали желание купить. Однажды я случайно встретила на улице знакомую моего мужа, как я знала, профессиональную художницу, и она сказала: «Я сегодня была у вас дома, когда вас не было, и видела ваши работы — вы талантливы». Моя знакомая эмигрантка из России. тоже художница, сказала: «Твой муж дурак. Вместо того, чтобы гнать тебя мыть полы, он бы лучше дал тебе возможность рисовать и, будучи жителем этой страны, знающим язык, помогал их продавать — ты бы больше заработала, чем махая тряпкой». Но мой муж относился к моему рисованию довольно скептически. Он был слишком высокого мнения о своих творческих способностях, чтобы замечать чужие. Между тем по рисованию Нюрнберга конкуренции практически не было — я видела на улице только одного художника, продающего работы с видами города, и на нас двоих вполне хватило бы покупателей. Я даже удивилась, почему такой прекрасный город никто не рисует.
Через недолгое время мы с мужем оба поняли, что жить вместе под одной крышей людям, которые хотят развестись, очень тяжело, и решили не создавать неудобств друг другу и разъехаться, я вернулась в Россию, моим разводом занимался мой российский адвокат, и через полтора года нас развели в Германии без моего присутствия — как мне сказали, по немецким меркам это ещё быстро, потому что нет детей и имущественных споров, люди там годами разводятся. Это не Россия, где разведут сразу. Нас разводили в том самом суде, где проходил знаменитый нюрнбергский процесс, на котором судили нацистских преступников. Там же присудили и моего мужа к разводу.
Я рассказываю историю моей жизни не для того, чтобы поплакаться всем на свете, какой у меня был плохой муж. Если бы это была история только моей жизни, один индивидуальный случай, не было бы смысла её рассказывать. Я рассказываю её потому, что знаю, что она типична, и очень много российских (украинских, белорусских) женщин, выйдя замуж за рубеж, оказывались точно в такой же ситуации. Иностранные мужчины, честно предупреждающие невесту: в силу каких-то причин не имею финансовой возможности содержать жену, поэтому хочу, чтобы жена работала, есть, но таковых очень немного. Зато очень много таких, которые до свадьбы обещают золотые горы, в том числе обещают обеспечивать жену, но после свадьбы отказываются это делать и требуют, чтобы женщина работала и сразу, в иных случаях и не выучив язык, и на любой работе, если не получится найти что-то получше — то идти мыть полы, и требуют полного разделения расходов. А найти работу за рубежом получше горничной в отеле или уборщицы в магазине удаётся очень немногим. Эта ситуация очень типичная для зарубежных браков. О том, почему — рассказано в моей статье «Почему иностранные мужчины знакомятся с русскими женщинами в интернете, или миф о красоте русских женщин»
И видео выступлениях:
Видеозапись на youtube «Правда о браках с иностранцами» часть 1 часть 2 часть 3
Побывав таким образом замужем, второй раз замуж за иностранца я не хочу, впрочем, и за соотечественника тоже, и выходящих замуж второй раз не понимаю: по-моему, достаточно одного раза, чтобы понять, что хорошее дело браком не назовут.
Кратко моём браке в Германии рассказано в документальном фильме «Красота по-русски», показанном на 2 канале ТВ, там же и интервью со мной.
Понравилась статья? Поделитесь ею со своими друзьями по е-мейл или в социальных сетях, нажав на кнопки внизу:
ЕЩЁ ПО ТЕМЕ: Разница менталитетов
__________________________________________________________________________________
ВСЕ СТАТЬИ И МАТЕРИАЛЫ САЙТА ВСЕ СТАТЬИ О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ВСЕ СТАТЬИ ОБ ЭМИГРАЦИИ
Мои интервью
Здесь размещены ссылки на мои интервью, данные разным изданиям.
- Интервью для сайта «Я — эмигрантка»: http://ja-emigrantka.com/iva-afonskaja-u-tvorcheskogo-cheloveka-nemnogo-bolee-prichin-dlja-jemigracii-emu-nuzhna-i-vazhna-duhovnaja-svoboda/
Моя жизнь. Часть 1
Мои интересы определились рано, ещё в детстве. Я отличалась от всех девочек: я не играла в куклы, они меня не интересовали. Игра в куклы — та ролевая игра, в которой у девочек проявляются и тренируются родительские инстинкты, где кукла исполняет роль будущего ребёнка. У меня эти инстинкты явно отсутствовали, и в куклы я не играла. Я сначала рисовала, а когда меня перед школой научили читать, читала круглосуточно, даже за едой, чтобы не прерываться, и засыпала с книгой под подушкой. Едва научившись писать, я стала играть, что издаю журнал — вырезала из бумаги маленькие страницы, сшивала их ниточками в книжечку, что-то туда писала, рисовала иллюстрации.
Когда я начала сочинять стихи, я точно не помню — мне кажется, я уже родилась с этой способностью. По крайней мере думаю это было с того возраста, когда дети начинают говорить. Я сразу стала не просто говорить, а стихами. Так что в моём случае стаж творческой деятельности равен продолжительности жизни. Помню совершенно точно, что в пять лет я уже сочиняла, а свою жизнь до этого я плохо помню.
Но сначала я сочиняла не стихи, а песни, я не говорила стихи — я их пела. Это возникло как-то само собой: началось с того, что я, как часто бывает, хотела спеть понравившуюся песню, но не помнила все слова, часть слов забылось — где-то одна строка в четверостишье, где-то две. Тогда я стала придумывать эти строчки сама. Потом пошло дальше, и я стала сочинять целый куплет. Это подало мне идею, что не обязательно петь чужие заданные слова, можно придумать и свои. Тогда я стала придумывать тексты песен целиком, если помнила мелодию, но не помнила слова, или они мне чем-то не нравились. Но так как я была ещё очень маленькая и не умела писать, я не могла их записывать и забывала сразу же после того, как произносила, иногда помня только отдельные фразы. Поэтому если на следующий день мне нужно было спеть ту же самую песню, мне приходилось каждый раз сочинять новый текст. Когда-то я пела на известные мелодии популярных тогда песен, когда-то я даже не помнила, откуда я взяла мелодию, есть ли такая песня или я её сама сочинила. Когда в 7 лет я пошла в школу и научилась писать, я стала записывать свои песни, и тогда постепенно песни стали превращаться в стихи, и я стала их проговаривать, а не напевать. Этот процесс перехода песен в стихи был очень долгим, он длился несколько лет. С 7 до 14 лет я писала половина на половину: половина песен, половина стихов, и чаще всего трудно было отличить одно от другого, я полу-проговаривала, полу-напевала.
13 лет были переломным моментом в моей жизни, когда я физически почувствовала, что от меня уходит детство и я слышу его удаляющиеся шаги, и поняла, что начинается какой-то новый этап моей жизни. И с этого момента с 14 лет я стала сознательно писать стихи. Но при этом отдельные песни эпизодически я продолжала писать всю молодость до 20 лет, и потом — уже совсем редко, но всё-таки писала — но и до 30 включительно. Например, все тексты, которые взял и написал на них музыку композитор Михаил Приходько, и «Сиреневый Париж», и другие, были написаны до знакомства с ним, но изначально написаны как песни, хотя он об этом не знал — но он это почувствовал. Я писала их уже в сознательном возрасте и отдавала себе отчёт, что пишу песню, а не стих, песню для какого-то будущего композитора, который когда-то придёт. Хотя я их напевала на какую-то свою мелодию, но записать её не могла, да и не заботилась об этом: так же, как когда-то в детстве я забывала текст, пропев песню, потому что не могла его записать, теперь, наоборот, я записывала текст, но забывала мелодию и не думала об этом: мелодия не была целью, она была только средством, помогающим сочинить текст, он был целью, потому что пропевая сочинить легче, только инструментом, помогающим сочинить текст, и когда он был готов, мелодию выбрасывали и забывали, как отработанный инструмент: мавр сделал своё дело и больше не нужен. Были ли те мои мелодии хорошие или плохие не знаю, я их не помню. Но я думала, что профессиональный композитор, наверное, сочинит лучше, поэтому не заботилась о том, чтобы запомнить и записать свои.
Правда, была у меня как-то идея двинутся в барды, раз уж я пишу и песни, я даже стала учиться играть на гитаре. Но скоро оставила эту идею. Во-первых, я была уверена, что, каковы бы ни были мои мелодии, голоса-то у меня точно нет (правда, его у большинства бардов нет, но я считаю, что если что-то делаешь, надо делать хорошо), во-вторых, сочинять музыку мне было просто не интересно, мне было интересно сочинять только стихи, в-третьих, оказалось, что струны у гитары такие жёсткие, а пальчики у меня на моей маленькой, меньше, чем положено, кисти, такие маленькие, мягкие и слабые, что извлечь из гитары звуки очень сложно, и главное — это оказывается так больно. Испытывать болезненные ощущения я не люблю. И я подумала: да на фиг мне это надо, так мучиться, пусть лучше другие ломают себе пальцы об гитарные струны и надрывают голосовые связки пением с эстрады и заботятся о придумывании музыки — а я лучше буду жить проще: сочинять только стихи и кому-нибудь отдавать, если найдутся такие люди. И они со временем нашлись. Поэтому тандем с композиторами по созданию песен был для меня очень естественен: я как бы вернулась в то, с чего начала в детстве, только по-другому.
Моя семья
Мой дедушка, Афонский Виктор Алексеевич
танкист, полковник, участник Великой Отечественной войны, имеет много боевых наград, орденов. Участвовал во взятии Берлина.
К сожалению, моего деда уже нет в живых.
Моя бабушка Романова Клавдия Карповна
участник Великой Отечественной войны, подполковник медицинской службы, военный врач, хирург, имеет боевые награды. Во время войны под бомбёжками проводила операции во фронтовом госпитале, и получила ранение сама.
Моя бабушка интересовалась медициной и имела способности к живописи, хорошо рисовала. Когда наступило время поступать в институт, не могла выбрать между медициной и живописью, подала документы и сдала экзамены одновременно в медицинский и в академию имени Сурикова, решив последовать велению судьбы: куда возьмут, туда и пойти. Ведь неизвестно, удастся ли пройти по конкурсу хотя бы в один вуз. Она никак не думала, что её возьмут в оба вуза. И тогда проблема выбора встала опять. Она выбрала профессию врача, надеясь совмещать это с занятием живописью в свободное время. Но — работа, семья, двое детей, война — было не до живописи, свободное время пришло только на пенсии, и тогда моя бабушка, уже инвалид войны, еле передвигающаяся по комнате на костылях, стала рисовать — ведь это можно было делать сидя. Её любовь к живописи передалась и мне — говорят же, способности и черты характера передаются через поколение. К сожалению, моей бабушки уже нет в живых.
Моя бабушка была очень красивая женщина.
И все женщины в нашей семье были красавицами — и моя вторая бабушка и моя мама.
моя бабушка Мария Кухарева
Училась в гимназии, читала французские романы, мечтала стать балериной — но: революция, гражданская война, разруха, страна в огне сражений, поезда, наполненные пьяными матросами, и банды бандитов, нападающие на поезда — в такой обстановке родители побоялись отпустить девушку ехать так далеко учиться балету в столицу. И мечта не сбылась. Как много человеческих жизней порушила революция.
Моя бабушка в старости стала теперь для меня примером правильного образа жизни. Она всё время повторяла: движение — это жизнь, и до самой смерти (а умерла она в 90 лет) начинала утро с зарядки, старалась двигаться как можно больше, вести активный образ жизни, и как следствие — прожила так долго и до 90 лет была здоровой, бодрой, и крутила пируэты, как балерины. Вот так и надо проводить свою старость — и тогда старость нас не победит, а мы победим её.
Она всегда выглядела на двадцать лет моложе, и когда она осталась вдовой, ей и в 86 лет делали предложения, и она могла бы и в таком возрасте ещё раз выйти замуж — но уже не захотела.
Моя мама Элеонора Вячеславовна Вонсович
Была очень красивая женщина, как какая-нибудь актриса, восточного типа внешности. Любила детей, и нашла своё призвание в педагогической работе.
Мой дедушка Вонсович Вячеслав Ипполитович
Мой второй дедушка во время войны создавал обороноспособность нашей страны, руководя военными предприятиями. Он всю жизнь работал руководителем крупных предприятий. Он был интеллигентным начитанным человеком, любил поэзию, Бальмонта, Вертинского, эти имена я знала с детства. Он был на половину русский, на половину поляк, отсюда и фамилия.
Мой дядя, Кухарев Альфред Вячеславович
пианист, композитор, концентрмейстер. Народный артист Украины. Статья о нём есть в Википедии. В своё время он был практически лучшим пианистом на Украине.
Живёт в г. Киеве. Окончил Киевскую консерваторию. С 1953 по 1965 годы работал на Киевской киностудии имени О. П. Довженко, озвучивал фильмы. С 1975 года работал в Национальной филармонии Украины. Виртуозный пианист, он с одинаковым блеском мог играть всё — классическую музыку, эстрадную, народную, джаз, романсы. Он давал сольные концерты и работал как концертмейстер с самыми известными певцами того времени — Юрием Гуляевым, Белой Руденко и другими, был знаком с большинством известных музыкантов и певцов Советского Союза того времени. Объездил с гастролями весь мир, и Европу, и Америку, ему устраивали овации в знаменитом концертном зале Карнеги-холл. Как писала оо нём критика, он концертмейстер от Бога. Одним из первых в нашей стране он стал играть джазовую музыку, был одним из зачинателей этого жанра. При этом он сам сочинял музыку — романсы, песни, поппури на темы известных песен и романсов других композиторов, делал аранжировки, переработки, импровизации на темы разных музыкальных произведений.
Мой дядя феноменальный человек. До 90 лет он постоянно выступал с концертами! В 90 лет он проводил свой юбилейный концерт в Киевской филармонии, с участием многих певцов и артистов, где играл три часа, играл блистательно, вызывая восхищение всей публики, причём играл ПО ПАМЯТИ, БЕЗ НОТ! В 90 лет. Вы можете это себе представить? Я не могу. Сейчас ему 92 года, год назад у него был инсульт, с тех пор плохо работает правая рука, и он сожалеет, что уже не может выступать. Нет, не играть — играть он может И СЕЙЧАС, ПОСЛЕ ИНСУЛЬТА, с плохо работающей рукой. Но это, как считает он, теперь не такой уровень, чтобы выступать на сцене. Поэтому теперь он играет дома, для себя. Но играет — в 92 года и после инсульта. Такими людьми можно восхищаться.
Более подробно о творческой биографии моего дяди — в статье «ЖИЗНЬ В МУЗЫКЕ».
О его личной жизни — в статье «ИСТОРИЯ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ».
В консерватории он встретил первую и единственную любовь своей жизни, ставшую его женой и разделившую с ним всю жизнь, их сын тоже окончил консерваторию, был директором музыкального колледжа, первая и вторая жёны у него тоже были пианистки — так в нашей семье образовалась целая музыкальная ветвь.
Я не стала музыкантом, хотя меня, как многих девочек моего времени, пытались в детстве учить играть на фортепьяно — и чтобы поддержать традицию семьи, и тогда это было модно. Но музыкальность — черта поэзии, потому что музыка — её родная сестра, недаром они соединяются в песне, это всегда чувствовала и я, это чувствуют, как они говорят, и мои читатели.
ВСЕ СТАТЬИ РУБРИКИ «БИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ»
Как меня перепутали с Лермонтовым
В моей творческой биографии произошла одна смешная ситуация. Несколько лет назад, когда у меня не было своего сайта, я разместила свои стихи на известных литературных сайтах. У меня есть два стихотворения на тему Рождества, в том числе стихотворение «Сегодня будет Рождество». В тексте этого стихотворения обыгрывается одна строчка Лермонтова: «Не встретит ответа средь шума мирского из пламя и света рождённое слово». (Кстати, в этой строчке слово «пламя» употребляется грамматически не так, как это принято в наше время — по правилам современного русского языка здесь следовало бы написать «пламени». Вероятно, во время Лермонтова было так принято, так как правила языка меняются со временем). В моём стихотворении есть строчка: «Родник небес — тех слов исток, они из пламени и света» (я уже употребила грамматическую форму, соответствующую нормам нашего времени). Эта строчка ссылается на стихотворение Лермонтова, это принятый в литературе приём, который называется «скрытая цитата» или «приём скрытой цитаты», когда автор в своём тексте намекает читателю на тексты других, классических авторов, надеясь на образованного читателя, который их найдёт, угадает, узнает. Этот приём скрытой цитаты используется во многих моих стихах. Этим я как бы создаю смысловую перекличку с предшествующими поколениями писателей, подчёркиваю нашу преемственность и связь с ними, продолжение классических традиций. На сайте везде в таких случаях я всё-таки сделала комментарии — не все же хорошо помнят всю мировую поэзию.
При публикации на литературных сайтах я вместо комментария сделала эту строчку Лермонтова эпиграфом к стихотворению, чтобы было понятно, на что намекается. А то мало ли, кто-то увидит, что строчка текстуально похожа на лермонтовскую, и не поймёт, что это специально, что это литературный приём такой, ещё подумает, что это плагиат.
Потому, что это стихотворение на тематику Рождества, многие люди делали на своих сайтах подборку стихов на тему Рождества, в интернете искали стихи на эту тему, нашли моё и перепечатали на свои сайты. Стихотворение стало популярно, его перепечатали на многие сайты. Я ничего и не знала об этом, потому что никто из этих людей не подумал связаться с автором (хотя мой е-мейл был на всех лит.сайтах) и спросить его согласия, что на самом деле нехорошо, ну это ладно. Всё равно приятно, что людям понравилось. Тем более, когда его включали в подборки с другими стихами на тему Рождества, более известных и классичесих поэтов, и стоим мы там рядышком: Пастернак, Бродский, Ива Афонская… Многие сделали красивое оформление из каких-то открыток, даже видео. Но тут-то и произошло недоразумение: кто-то из перепечатавших стихотворение не понял, что Лермонтов автор только эпиграфа, а не самого стиховорения, и перепечатал его под именем Лермонтова как автора — а потом эта ошибка как снежный ком разнеслась по интернету, и уже на большинстве сайтов стихотворение «Сегодня будет Рождество» было перепечатано как стихотворение Лермонтова. Более того — появилось и масса видеороликов на Youtube, где дети (а иной раз и взрослые) читают это стихотворение как стихотворение Лермонтова, его стали часто включать в выступления и праздничные концерты уже не в интернете, не в виртуальные, а реальные, причём с участием детей, читать со сцены как стихотворение Лермонтова. Причём часто делалось это в различных школах, лицеях, под руководством педагогов — ну как так можно, прежде чем давать детям читать неизвестно что найденное в интернете, ну хоть бы взяли собрание сочинений Лермонтова в руки, проверили текст — есть ли он там, мало ли кто что в интернете напишет! Что у нас за педагоги такие.
Я по интернету не лазила и знать не знала об этой ситуации, пока кто-то из знакомых мне не сказал, что видел моё стихотворение в интернете, только там было написано, что автор Лермонтов. Тогда я полезла в интернет, увидела, на каком огромном количестве источников напечатана эта ошибка. Я сначала пыталась связаться с владельцами сайтов и роликов, потом махнула рукой — их было слишком много. Да и большинство таких публикаторов на мои письма не реагировали. Те немногие, что ответили, обычно отвечали, что стихотворение им так понравилось и показалось так похожим на классическую поэзию, что им и в голову не пришло сомневаться в авторстве классика.
Я не знаю даже, как относиться к этой ситуации: то ли смеяться, то ли ужасаться, то ли гордиться — вот, ещё при жизни путали с Лермонтовым, что же после смерти будет.
Ещё чего доброго в будущем какой-нибудь ретивый филолог начнёт диссертацию писать на тему «Неизвестное стихотворение Лермонтова», а современные издательства, часто недобросовестно и невнимательно относящиеся к изданию книг, начнут включать его в новые издания Лермонтова, не удосужавшись сверить наличие текста по академическому изданию советского времени, когда не было интернета. Тогда уж и не докажешь, что это ты написала.
Вот ещё один пример того, что, хотя интернет, конечно, великое изобретение и полезный и удобный источник информации, позволяющий часто найти нужную информацию и удобно и быстро, но, к сожалению, в нём бывают и ошибки и нередко, поэтому информации из интернета нельзя всегда безусловно доверять, нужно и проверять.