-
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ИТАЛИИ
Из страны, где холод, мороз и пурга,
где закованы мы в ледяные снега,
оказались мы в тёплом, прекрасном краю,
и нам кажется – мы оказались в раю.
Среди синего неба и лазоревых гор
голубой разливается моря простор,
и деревья зелёные там круглый год,
виноград наливается, роза цветёт.
Солнце ласково светит с лазурных высот
и искусство, как сад, так же пышно растёт,
как ожившие сны – там стоят города,
не забыть этот край мне теперь никогда.
Только думаешь с грустью — зачем рождены
мы с тобою в сугробах холодной страны,
где полгода дожди и полгода зима,
люди хмуры, как климат, убоги дома.
Как печален вид серых её деревень,
где забор покосился и выправить лень,
где картошка на грядках, не клумбы цветов,
много мусора, как в языке – бранных слов.
Что мы, так же убоги, как наши дома?
Храм наш прост, или вера у нас не права?
Как народ Моисея, оставил нас Бог?
Или тайный какой-то преследует рок?
Наше сердце устало в холодной стране,
где забвение ищут от жизни в вине,
и как будто забытой мелодии тон,
нам Венеция снится, как сказочный сон.
1995
ВИДЕОЗАПИСЬ ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ:
-
СТАНСЫ В Е Н Е Ц И И
Зелёная вода каналов
манит таинственною мглой,
играют отблески опалов
под изумрудною волной.
Блеск той волны подобен блеску
венецианского стекла.1
Как лик мадонны с древней фрески,
красой небесной ты влекла.
Ты – Незнакомка,2 та же тайна,
средь карнавальной суеты3
таишь под маской не случайно
свои волшебные черты.
В тебе слились все сны поэтов
и все художников мечты.
И для всего большого света
ты – вечный символ красоты.
Веслом отталкивает лодку
изящный чёрный гондольер,4
привлечь пытается красотку
игрой изысканных манер.
Гранит мостов, каналов, зданий,
насквозь промокший, тёмно-сер.
Певучи все слова признаний,
любезен каждый кавалер.
Здесь о любви любое слово,
здесь, лишь в Венеции одной,
в мужчине каждом — Казанова,
мадонна в женщине любой.
Крылатый лев в когтистых лапах5
удерживает гордо власть,
Гермес6 шныряет, чуя запах,
где можно что-нибудь украсть.
Дворцы заснули, поступь дожей7
припоминая в сладком сне.
Торговых улиц шум тревожит:
там жарко спорят о цене.
Так много уличной торговли,
что облик твой в толпе исчез.
Но в древности была не той ли?
Ведь покровитель твой Гермес.
Ничто красы твоей не рушит.
Пусть скажет мещанин, смеясь,
что море здесь не чище лужи,
в твоих каналах – вонь да грязь.
Но мы не думаем об этом,
твоей фанаты красоты:
ведь мы научены поэтом
стирать случайные черты.8
1995
Комментарии:
1.Венеция славится своим знаменитым венецианским стеклом.
2.Имеется в виду известная картина Крамского «Незнакомка».
3.Венеция знаменита проходящим в ней знаменитым Венецианским карнавалом.
4.Гондольеры, управляющие лодками-гондолами на каналах Венеции, по традиции одеты в чёрное.
5.«Крылатый лев» — мифическое существо, ставшее символом Венеции. Его статуя стоит на главной площади Венеции – площади Сан-Марка.
6.Гермес –покровитель Венеции, в Древней Греции был одновременно богом торговли, путешествий и богом воровства. Венеция была крупным портом, крупным торговым центром, городом мореходов и купцов, и одновременно в ней процветало (и, как гласит молва, процветает до сих пор) воровство. Кроме того, многие памятники искусства Венеции были силой увезены (т.е. по сути дела, сворованы) венецианцами в других странах.
7.Дож – название правителей Венеции в эпоху Ренессанса.
8.«Сотри случайные черты, и ты увидишь: мир прекрасен». А. Блок
ВИДЕОЗАПИСИ СТИХОВ О ВЕНЕЦИИ:
3. СОН О ВЕНЕЦИИ
Я проснулась в Венеции дожей,
моросил над каналами дождь,
в карнавальном костюме прохожий
на кого-то был странно похож.
Там, во сне, или только в тумане,
уходили под воду дома,
жизнь причудлива, словно в романе:
что ни шаг – то дворец, то тюрьма.
Как кружение чёрной гондолы,
поворот её не предсказать:
ждут отравленной шпаги уколы
и манят из-под маски глаза.
Как ночные виденья, в тумане
проплывают вдали острова,
звякнет счастье монеткой в кармане,
тут же в воду упав с рукава.
Что ж, пускай непонятно ни слова,
что поёт сладкозвучный певец,
и куда же шальная гондола
увезёт нас с тобой под конец.
Пусть придётся обратно вернуться,
повседневность нести нелегко –
как прекрасно заснуть — и проснуться
где-то там, далеко-далеко.
Я проснулась в Венеции дожей.
Отражаясь в осколке стекла,
жизнь на нашу была не похожа,
но, в каких бы веках не текла:
Неизведанна жизнь – и не нова,
и загадок полна, и проста…
Вон – усталый вздремнул Казанова,
опершись о перила моста.
1999
-
ГОРОД ВО СНЕ
Город какой-то мне снится во сне,
город, каких наяву не увидишь.
Может – Венеция, может быть – Китеж,
снова и снова приходит ко мне.
Я просыпаюсь – и в утренней мгле
видятся башен его очертанья,
Память, откуда в тебе эти зданья?
Может, и города нет на земле?
Нам для чего посылаются сны?
Может, напомнить о жизни забытой,
в той, предыдущей, мраком покрытой,
жили мы там и вернуться вольны?
И почему блеск чужих городов
нас заставляет томиться в печали,
словно давнишних знакомых, встречаем
пристань чужую, ступеньки мостов?
Видя картину на чьей-то стене,
вдруг узнаёшь ты знакомые крыши:
Это Венеция там или Китеж?
— Город, который ты видел во сне.
1999
* * *
Время, ты несёшься все быстрее,
но когда-то, на закате дня,
станем мы мудрее и добрее,
все дороги на земле пройдя.
В нашей жизни, стужами богатой,
неизменно всё же быть весне.
Наяву увидим мы когда-то
город, нами виденный во сне.
1998
-
Ф Л О Р Е Н Ц И Я
Под небом голубым и ясным,
где горный кружится орёл,
цветок Флоренции прекрасный1
на злато Медичи2 расцвёл.
Старинных замков мощь и строгость,
суровых башен красота
хранят о славном прошлом гордость,
таит величье простота.
Сохранено бессмертным чувство
волшебной кистью и резцом,
ведь стало ремесло искусством,
искусство – нашим ремеслом.
До вечности одно мгновенье
здесь мерили на взмах весла,
и гениальность вдохновенья
влагали в формы ремесла.
Кузнец, ваятель и литейщик,
художник, зодчий и гончар —
творите вы не просто вещи,
а красоты чудесный дар.
Над городом благословенным
тень Аполлона пролегла.
Богиня красоты из пены
восстав, под кистью ожила,
бессмертна стала на картине,3
и духа горнего полёт
на фреске, в мраморе и глине
сквозь времена до нас дойдёт.
Собор воздвигнут в центре града,
касаясь куполом небес.
Неизъяснимая отрада
нисходит тихо в сердце здесь.
Приди сюда в тоске и горе,
под гнётом пережитых лет:
Санта Мария де ла Фьоре4
спасёт тебя от груза бед.
1995
Комментарии:
1.Символ города Флоренции – цветок лилии.
2.Медичи – богатый купеческий род, правивший Флоренцией, благодаря меценатству которого и стал возможен расцвет искусств, называемый «флорентийским возрождением», давший миру множество замечательных мастеров, Боттичелли, Микеланджело и многих других.
3.Имеется в виду известная картина Боттичелли «Рождение Венеры».
4.«Санта Мария Де ла Фьоре» – в переводе «Санта Мария с цветком» – главный собор Флоренции, названный так, потому что на портале изображён цветок лилии, одновременно символ города и средневековый христианский символ чистоты Девы Марии. Этот собор считается вторым по величине в Европе после собора Св. Петра в Риме.
ВИДЕОЗАПИСЬ ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ:
-
РИМ
«Посох взял, равеселился, и в далёкий Рим пошёл.»
О. Мандельштам
«Брожу и вбираю, обвитый с холмов синевой…»
Чичибабин
Иду, не верю, неужели впрямь
я вижу Рим, великий Рим,
священный город?
Но раз сюда приводят все дороги,
то и моя должна была прийти.
Когда-нибудь сюда приходит каждый,
найдя в своей душе свой вечный Рим.
Как странно видеть камни и колонны,
которым уже два тысячелетья,
и эти камни видели когда-то
иное, удивительное время,
эпоху гладиаторов, рабов,
Тиберия, Горация, Катулла.
Всё это так безмерно далеко,
что кажется нам сказкой,
но спокойно
мы видим камни, видевшие их.
И потому обломки древних храмов,
величественней, чем собор Петра.
Есть красота своя руин античных,
волнуя сердце, возвышая дух.
Устав и от жары, и от блужданий
по городу, сажусь на камень, что
когда-то, может, был частицей храма,
его рукой касался, может, Цезарь,
а я сижу, жуя свой бутерброд.
И думаю: здесь всё огромно слишком,
и город сам, и все его соборы,
и круглая арена Колизея.
В погоне за величием имперским
строитель чувство меры потерял.
Не строили так греки-демократы:
имперский дух — тоталитарный Рим.
Тот, кто его построил, был уверен:
не город он возвёл — вершину мира,
священную столицу всех религий,
и будет так навечно.
Каждый камень
на мостовой, и каждый дом и мост —
все подтверждают: так строитель думал.
В нём есть монументальность всех империй,
И перед ней песчинка — человек.
Империи величье и громадность
воплощены в громадности дворцов,
в богатстве и помпезности убранства.
Всё потому здесь сделано гигантским
и слишком подавляет человека,
ничуть не приближая к небесам.
Чем больше храм — тем меньше человек,
а Бог всё дальше, выше, недоступней.
Здесь слишком много собрано всего:
дворцов, мостов, картин, соборов, статуй,
что всё и не уместишь в голове,
на сотню городов бы их хватило,
как будто Рим не город –
целый мир.
И нет такого города на свете,
хранящего в себе сокровищ столько,
есть много городов,
но Рим один.
Здесь можно жить всю жизнь —
и за всю жизнь
не обойдёшь весь Рим, великий город,
и не осмотришь всех его соборов.
Но умереть нельзя, не видя Рим.
1995
ВИДЕОЗАПИСЬ ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ:
-
МОСТ АНГЕЛА 1
«В лазурной ночи почивает Рим.
Взошла луна и овладела им».
Ф. Тютчев
«А римские ночи потёмок московских темней…»
Чичибабин
Мост Ангела. Рим. Серебрится луна.
И в зеркало Тибра глядится она.
Спят люди и боги — ночная пора,
дух Цезаря спит и святого Петра.
И лишь на мосту белых ангелов строй
на страже стоит, охраняя покой.
Их крылья из камня белеют во мгле,
и я, и они — мы одни на земле,
не спим в час полночный. С тоскою своей
брожу среди ангелов, как и людей.
И звёзды над городом вечным горят,
о вечном, высоком со мной говорят.
Вдруг вижу — во мраке упала звёзда,
и там, за мостом, не увидеть — куда.
Во тьме озарились своды небес
таинственным светом нежданных чудес,
послышалась музыка сфер неземных,
и вот я увидела, как среди них
ещё один ангел возник, но живой,
чуть-чуть шевелятся крыла за спиной.
Во мраке сиянье его белых крыл,
а римские ночи чернее чернил.
Присел на мосту он у самых перил,
задумчиво голову набок склонил.
В руках его – пёрышко, склянка чернил,
пером он в тетрадке слова выводил.
Тот ангел Поэзии ангелом был,
и перья его чудодейственных крыл
держали в руках и Сафо, и Шекспир,
недаром же звуки божественных лир.
Вергилия, Данте и Пушкина тень
касается мраморных этих ступень.
Но может быть, просто привиделось мне,
сон чудный приснился в чудесной стране,
мой ум сумасшедшим бывает порой,
то каменный ангел, не ангел живой,
и всё это – воображенья игра?
Но – в руки летит мне перо из крыла!
Эпилог:
Прошло много лет, но, объехав весь свет,
во сне забываю о множестве бед.
И снится душе, что печали полна:
мост Ангела. Рим. Серебрится луна.
1996
Комментарии:
1 — в Риме есть знаменитый мост, украшенный статуями каменных ангелов, носящий название поэтому «Мост Ангела».
ЗВЁЗДЫ АДРИАТИКИ
I.
Ночь стерла все границы
на небе и земле,
и звёзды Адриатики
сияют мне во мгле.
Звёзды Адриатики –
нет прекрасней вас,
звёзды Адриатики
вижу в первый раз.
И в чёрный омут моря
бросаюсь смело я,
с морской волною споря,
по глади волн скользя.
Теперь во всей Вселенной
пространство чёрной мглы,
сверкает белой пеной
прибой морской волны.
И волны Адриатики
баюкают меня,
и звёзды Адриатики
светят ярче дня!
Не чудо, не романтика:
но если вдруг беда –
звёзды Адриатики
светят мне всегда.
В Сибири и в Антарктике
и во мгле любой
звёзды Адриатики
светят надо мной.
II
Какой бы ни выпал путь,
и чтоб ни случилось со мной,
звёзда Адриатики, будь
моей путеводной звёздой!
Пусть нет ни гроша, ни креста,
умри — воскресенье найдёшь.
Вечная есть красота,
и счастье ты в ней обретёшь.
Свет не гаси своих глаз,
друг милый, не надо слёз:
солнце Италии нас
согреет в любой мороз.
Ты видишь: тут сказки нет,
ты видишь — во мгле любой
звёзд Адриатики свет
всегда горит над тобой.
1996
Видеозапись этого стихотворения