Мы выросли, засыпая под звон гитары,
чувствуя недоверие к миру власти.
Мы на взлёте сломленные, но недаром
выросли в поклонении слову: мастер.
Это слово в душе пронесли, как знамя,
как маяк посреди океана фальши,
и мы стремились стать мастерами сами,
из подмастерьев передвигаясь дальше.
И как бы там ни скалилось время грозно,
воли в нём не осталось, не то, что счастья,1
мы знали: мир спасти никогда не поздно,
пока хотя бы один в нём остался мастер.
Тогда не скрыть ничтожества и в короне,
он встанет против подлости всякой масти,
и в страхе пошатнётся тиран на троне,
одно в испуге спрашивая: “Он мастер?” 2
Мы лишь одна страна, где казнят за слово,
мы лишь одна страна, где оно — спасенье,
и пусть у нас в России зима сурова,
но у Христа за распятием — воскресенье.
Мы прошли сквозь закрытые всюду двери.
Поколение, скажем друг другу: “Здравствуй!”
Поколенье — я всё-таки в тебя верю,
ведь у тебя на знамени слово: мастер.
1989
Примечание:
1 – «На свете счастья нет, а есть покой и воля» Пушкин
2 – Имеется в виду легенда о якобы происходившем телефонном разговоре Сталина и Пастернака, где речь шла о Мандельштаме, когда решался вопрос о его высылке за стихи о Сталине («Мы живём, под собою не зная страны…»), где Сталин будто бы задавал вопрос: «Но он мастер? Мастер?». Был ли этот разговор в реальности, неизвестно, но скорее всего это просто легенда.
Видеозапись этого стихотворения и других стихов о России:
КУПИТЬ КНИГУ: на сайте RIDERO.RU