Когда я деревом была,
я плакала смолой.
Она текла едва-едва
из раны – ‘горька и светла,
текла янтарная смола
из раны под корой.
А я тянулась в небосвод,
мечтая: боль моя пройдёт,
смола залечит, тая.
Но только нынче — не смола:
из ран моих текут слова —
и раны зарастают.
1988